Не разделенное счастье

В безоблочном небе ярилось светило
И плавился воздух под лучами его,
Травы к земле пригибались уныло
Им пить росы ночные было слаже всего.
По пыльной дороге босыми ногами,
Оставляя следы размытых секунд,
Ожегами стоп к восходу мечтами,
По ночному светилу отмеряя маршрут
Шел путник…
В размытой миражем фигуре его
Читалось стремленье идти и идти.
И казалось – во вселенной нет ничего
Что заставит его оступиться с пути.
Его путь еще молод, чуть больше шести
Лет, минуло, когда первый шаг
Тихим шелестом трав смогло унести
Эхо, в перворожденных ранних лучах.
Путник шел. Солнце жгло и калило.
Тихий ветер стонал у колен.
Сердце путника своим солнцем жило,
Хоронило уют отчих стен.
Уж шесть лет он идет дорогой не торной
По которой горящее сердце ведет
К той единственной, жгучей и не покорной
Которая, знает, его очень ждет.
Он был молод, красив и богат,
Почитаем, любим и счастливым казался.
Мигу каждому был очень рад
И скорее всего таким бы остался.
Но однажды в весеннюю раннюю грозу
Его темная ночь застала в пути,
Он стреножил коня, подсел к простому обозу
В надежде тепла и уюта найти.
И нашел…
Дочь простого народа с румяным лицом
С фигурой богини похожей на сон
Речью – флейтой как кармы жгучим бичем
Забрала его счастье под сладостный стон.
Он ушел рано утром пьян ночною победой
И надеялся тутже об этой ночи забыть,
Но уже очень скоро, далеко до обеда
Его сердце осколками стало знобить.
Долго маялся путник, не зная как быть.
Сердце жарко пылало с наступлением ночи.
Да, он был любим, но умел ли любить…
И на следущий день путник знал чего хочет.
Он хотел эту деву с телом богини.
Он хотел звездный свет в темных глазах.
Он хотел эту ночь и танцы лихие.
Он хотел утонуть в жарких речах.
Он хотел…
Разбудив пастухов и коня громким криком
Он лихо унесся следы любимой искать,
И лишь старая бабка голосом тихим
Сказала: - Ведунья из топи может путь указать.
Ведунья с загадкой в глаза поглядела:
- Тебе будет трудно, но найдеш ты ее.
Ожерелье на шею с улыбкой надела
Указала рукою – там счастье твое.
Долго шол и искал, и ни какие печали
Не могли его писк остановить.
Ни даже злодеи, что коня отобрали,
Ни темные люди, что пытались убить.
Обветшала одеджа, износились сандали.
Седой пылью волос осели года.
В этом старце б вы путника неугадали
И лишь сердце в груди горит как тогда.
Оседая на плечи прохладой ночной
Вывел путь к одинокому дому,
С одиноким окном и сальной свечей
Предлогавшей ночлега любому.
Тихий стук и скрип открываемой двери
И шуршанье во тьме теплых одежд,
Путник поднял глаза, стоит и не верит
Перед ним его «дева», его идол надежд.
Тихо снял ожерелье и ей тихо надел,
Глухим шелестом губ родились слова:
- Я так долго искал и так сильно хотел
Разделить с тобой то, что ты забрала.
В безоблочном небе тускнело светило,
Под ним звезды связали эти серда.
И лишь слезы в глазах говорят, что томило
Все эти годы молодые тела…
Неразделенное счастье.