Царица волков

Глаза открою… темнота.
Пошевелиться лень.
Спазмируется тошнота
В незримую зловеще тень.
Кто я такая? Настя, Оля?
Максим? Андрей?.. Не всё ль равно…
Взахлёб напиток жадной боли
Я пью, как красное вино.
Что нам дано? Простой расклад,
Чуть затянувшийся шантаж
Той, что Пандоры ясный взгляд
Взорвал и погасил кураж.
Училась лгать, училась гнать
Убийц вчерашних гончей хваткой
Успешно, надо полагать,
С улыбкой самой-самой гадкой.
Любовь… Любовь жила во мне.
Как без неё? И стих – не стих.
Кровавой жертвой по весне
Нашла Его, нашла и их.
Но это было преступленьем,
И я вернулась, и ушла;
Со невообразимым тленьем
Знакомилась моя душа.

«Я заплачу. А ты молчи.
Сто долларов. Тебе довольно?…»
«До…»
Тише, тише! Звон… ключи…
Войдёт, скажу, что очень больно.
Нет. Подожду, как будто сплю
Послушать страх интуитивно…
Шаги беспечные ловлю…
И узнаю! Любовь… Наивно
Сейчас предположить её
Над прошлым призрачным победу.
То прошлое, как остриё,
Толкает в тьму, толкает к бреду.
Ладонь горячая на лбу.
Свобода! Господи… Забота?
Да видел он её в гробу
В тюрьме после восьмого пота.
Шершавый нож, порез, тепло
Рукам, свободным от верёвок.
Он это делает назло –
Глоток свободы, чтоб был дорог.
Я плачу, плачу, Боже мой!
Пять долгих лет! Прикосновенье…
Как самой первой той весной,
Где нас связало преступленье.

-- Зачем? Зачем? – нет дрожи. Сталь.
Я всхлипнула в разрыве тиши.
И ночь нашла во мне Грааль.
Нет, мир его уж не отыщет.

-- Я заплатил, а ты сдала,
Я научился мстить жестоко…

Заря бесшумностью кралась
С бордово-красного востока.

Во мне рассыпались ответы…
До боли важные черты,
И руки, знавшие кастеты,
И губы, давшие мечты.
И в мускулистом напряженьи
Он так сидел давно… легко…
Пять долгих лет, на протяженьи
Которых я ждала его.

Обнять, обнять, и всё неважно.
Пять лет мечтала я об этом;
Не знала лишь, что будет страшно
Перед решающим рассветом…