А жить я буду
но уже не здесь –
в осколке обесцвеченного неба,
изведавшего взглядов томных спесь
и поступь доморощенного Феба.
По острой кромке душ,
по краю век
он шел легко,
не бог –
его обличье…
Давно забыв,
что просто человек -
он ставил сети на сословье птичье…
Кружились перья,
бил по стеклам дождь,
из струй холодных
вил решеток прутья –
хрустальный ад был так на рай похож….
В болоте сгинул камень на распутье,
дороги нет -
ни в небе,
ни под ним.
Разбиты крылья,
больно…
- Ну, возьми же! -
крошится хлеб,
хохочет херувим,
душа от тела падает все ниже -
лук всхлипнул глухо…
Острою стрелой
вошел в меня,
сверкая амальгамой,
…и не вздохнуть…
осколок голубой -
исчезла я…
осталась голограмма.
Свидетельство о публикации №107061101027