О без якорей за волнами

Замотаные по окружностям помещений шторы все не говорили где окна выходят на север и кончалась бумага в пачке сигарет. Дааа.. в той комнате явно был земляной пол покрашеный синим для уюта цветом и из земли торчала голова закопанного возможным вариантом человека. Человек немедленно переводил глаза с проекций на иллюзии и не догадывался что ему давно уже, пятую неделю, хочется пить. И муссоны-то давно отмусолили саленую селедку в бочке что укатилась с обрыва нефтяной платформы в океане. Но остров все всплывал да всплывал и тонул да тонул пригоршнями. Не было там и не бывало сьёмочной группы что хотела бы запечатлеть нетленные остатки выплывающего да тонущего и жили то там своеобразным методом не туземцы и не переселенцы, а просто животные. скоты. скоты поклонялись мирозданию и ласкали солнце всем отрядом периодически. И наверно это они так просчитывали время - зарываясь в синию землю. А на пятках у них у всех была тутоировка ветра - наверно они родились в колонии какой-нибудь похожей на слесарную мастерскую где работают по неузнаваемым мечтатникам зодчества. Эх, на старой карте - колония, на новой - кастрюля. Все же неверно сравнивать пейзаж с картой когда на тебя смотрят эти скоты и удаляются прививки от болезней. Глядь север как гладь пузо - вот в самом деле что означает непроизносимое название их отряда.