Кажется, что ты всё же меня любила... 20. 9. 92

****



Кажется,
что ты всё же меня любила...
Гладя рукою, как уши Бима,
мою нечастую гриву,
игриво
что-то мне говорила,
и я
наслаждался этим
в часы, которые встретим
ещё раз - вместе, и в неге
того томительного волненья,
что только сильнее,
чем ближе к очередному ночлегу.

Кажется,
что ты всё же меня любила -
я стал строкою твоих увлечений,
книг про Китай или же Бирму,
и философию древних ... Значенье
это - не угнетало,
не портило впечатлений;
время текло устало,
ночи меняя с ленью
на дни
когда мы были с тобой одни.
Так было уместно.
Ты была так близка -
от взгляда до жеста...
Была так тепла рука...
Наверняка
нас можно было представить
на суд поколений
как образец хорошего вкуса...
Затейлива память;
что касается после -
зализывая укусы,
спросим:
а, собственно, что же
ты хочешь,
мальчик?
Время
округло прыгает, словно мячик,
и может скатиться и за разметку поля.
Чем ты недоволен?
Другого груза
не обрести обречённым на отреченье
от старой кожи,
которую столько мучений
срезать сейчас,
когда рядом -
одна безграничная осень.
И чёрно-белые мысли -
параноидальные осы -
жалят тебя...

Состояние это похоже
на пребывание в ломке
потомственного
наркомана,
выплеснутого на берег,
где не 'слыхали о героине...
Самоубийственно верить
в вероятность иного романа,
пока твоя кожа хранит
тепло былой героини...
Очнись же, а то замёрзнешь!..
Ты улыбаешься грустно
одному зеркальному отраженью,
в пространстве, помнящему — двойное,
и, истязая воздух,
свистом, беспечно искусным,
ты не желаешь иное...
Ты не жалеешь иное...
Впрочем, один - не воин
ни в поле и ни в постели.
Ветер так весело воет,
ветер позёмку стелет...
Ты и часы пустые.
Ты и чужие ночи.
Рашпилем ностальгия
сердце усердно точит...

Кажется,
что ты всё же меня любила.
Я хотел бы верить -
так действительно проще:
пересекая Лету,
бросить в память монету,
веслом измерить -
сколько ещё остаётся -
от снега и ночи -
до дня и рощи,
где беспечный
кузнечик смеётся.
...Куда всё же
придёт моё утро,
даже не зная дороги.

Что же...
Я не хочу быть к нам строгим...




20 сентября. 1992.