За гибель гениев

В жадном хлопанье крыльев ворон,
Нет, уж простите, чаек, похоже,
Раздался последний гения стон
И тот разорвали на сотни расхожих
Фраз, отхожих смыслов, идей,
Они так забавны, так остроумны,
Они этим кормят своих же детей,
Но нет, не уроды они – просто мы.

В жадном забытии глотает вино,
Чтоб проглотить оскорбленную гордость
Чтобы любовь на последнее дно
Отправить и больше о ней не вспомнить,
Каждый, кто гением пробовал жить
Среди наших крыльев мстительно жадных.
Как он посмел свое счастье творить
Мы ж не смогли, и ему не повадно.

В жадном споре, пророчащем истину
Не соприкоснутся душой многогранной
Ведь каждый, кто спорил, уже нашел путь к Нему
Другим лишь проследовать. Вот что странно:
Лишь нам из толпы безликой все ясно,
Всегда наше мнение будет едино,
Кто спорит о счастье, желает напрасно
Нельзя среди нас жить судьбою любимым.

Под тлеющим взглядом, жадного племени
В туго сплетенных жилах руки
Я держу меч, в нем ложь и презрение,
Зависть и серость, и муки тоски.
Нет в его стали любви, нет спасения,
Только немой жадный хрип воронья.
Место ему не меж ребер у гениев
Владеет не он мной, держу его я.

Что ж, подлетайте, крыльями хлопая
И прочь уноситесь как от чумы.
С мечом, но не в жадной агонии я.
Мы не одни, они не мы.