Второе признание
С труливою отвагой отреченья:
Кто призывал смятенье и пожар,
Не насладится Изенхаймским пеньем.
Я виноват перед покоем мира
Из похоти к сомненьям и уму,
Но их не заслужил слуга сатиров.
... Я мог любить Тебя, но выбирал Чуму!
Я мог бы жить и мог бы умереть,
Но жизнь и смерть мне не простят проклятий,
Да слишком жалок я, чтоб выбрать медь иль плеть!
Чего я мог желать, когда б я мог...
И, столько лгав, забыл, хотел ли думать;
Я не солгал тебе лишь, мой стишок!
Свидетельство о публикации №107052800779