Белее белого

Белее белого, яснее ясного, милее милого - да все не радостно.
Теплее жаркого, нежнее нежного, вернее верного - да все - как не было.
А я - с пригорочка, да в ледяну купель, да на пречистый снег -да не беда беда.
А во сырой избе да каравай готов, да разевайте рты, да не глядите вверх.
А во сырой избе да не алтарный Спас, не чудотворный глас, не Покрова - кресты.
Калина красная, да перемет- сума, да не сойти б с ума, не ссумасбродничать.
А караван-сарай вокруг да около, смурная тать в кустах, да на пригорочках.
Крапива во поле, да на дворе трава, да на траве алтын, да примерещился.
Хромые, хворые, нагие, страшные, чужие, горькие, да окаянные,
Да то ли божии, то ли бесовские, то ли греховные, то ли помазанны…
А мне куда идти, куда глаза глядят, куда не пьют, не спят, не спотыкаются.
А мне куда лететь, да на каких крылах, в какие облака, с каким попутчиком,
В какую ночь бежать, в какой засаде ждать, в каких снегах уснуть, в каких полях пастись…
А здесь ни золота, да ни сырой земли, ни сладких сладостей, ни райских яблочек:
Проруха гиблая, рубаха потная, тоска дремотная, голь перекатная.
Все на скамеечке, да на колоде-пне, да вся душа в огне, во гневе Божием…
А я пойду гулять, да снова как всегда, до первых петухов, до понедельников.
Лихой, наряженный, рубаха красная, рванина славная, пьянь беспробудная.
Крестами окрещусь, забору помолюсь, на гору поднимусь, да вознесусь в бурьян.
А что еще потом - словами не сказать, пером не описать, не прошептать в тиши.
Но что-то колокол не наиграется, не перебесится, не успокоится,
Да Матерь Божия в слезах склонилася, да провела рукой, да приголубила…