Пасть

Зашевелились камыши и из них высунулась пасть. Она зевнула:
- У Ву-у-Аа-а-а-Ф.
И спросила:
- Ну сколько-же можно шуметь - А? И ну никакого
просто спасу! А жара какая?! Того и гляди солнечный удар получишь. Так-то вот, знаете.
Тут из-за камышоф задул ветер и вылетел вет-ро... тьфу, то-есть вертолет. Он покрутился, поподнимался-поопускался, из него повысовывались какие-то перископические механизмы и он слинял. Подняв ураган и так же резко, как и появился.
Пасть дунула в камышах хвостом по воде, закрылась, сверкнув глазами и ушла под воду.
А на ее место в камышёвой помятине вышел... рон (Такое непонятное животное, большое, но не слишком, с ногами с такими с толстыми. Правда не так, что-бы они были прямо-уж так-уж совсем что бы толстые, но все же о-го-го... А голова у него с зади, а хвост - спереди, а вокруг хвоста - глаза, ну что бы вперед видеть можно. И уши какие, ушши, ха-ха, ну прям как у орла. Крылья, конечно, а не уши. А крыльев у рона совсем не бывает - одни бивни. И те из живота растут, что бы если ноги ослабнут,- в воду не упасть. А кожа у него разноцветная, как камзол, но камзола у него нет,- он природный.)
Ну потоптался рон стало-быть, посмотрел и у него голова аж вперед переехала, а глаза на кончике хвоста когтями захлопали. Так значит он удивился. Ну и того, тоже в воду ушел. Пропал значит.
А вместо него какие-то люди прибежали. В костюмах все, с папками. Много-так-много, конца не видно. Погалдели, туда-сюда пальцами потыкали и ушли. А как ушли,- из камышей на помятину человек в болотных сапогах вышел. Ха! - грязный такой. И все увязал глубоко, аж по пояс и даже выше. Неуклюжий такой, нервный наверно. Он ружье достал и выстрелил куда-то вверх. И тут-же убежал.
А на помятине появились кран и экскаватор. Они черпали траншею и опускали трубы. А вокруг, откуда ни возьмись взявшиеся люди кричали и размахивали руками.
Наступила ночь.
Взошла луна.
В ее свете Ветер стал гонять камыши. И небыло ничего кроме их, воды и лунного света.
Потом где-то прокричал петух и темнота поплыла, стала серой, затем молочно-голубой...
И вот засияли первые лучи Солнца. Все снова стало розовым, радостным и счастливым. И птички своим пением снова тревожили ленивую пасть.

 * * *

А кукушонок братиков учил летать
Ему-ж пришили, падлы 102-ю!
...Тебя я и не думал уверять,
Что я тебя ни капли не ревную.

 * * *

Рон жаловался браконьеру:
- Я такой несчастный: меня никто не любит.
- Почему же?
- Ну никто не знает меня: одни представляют меня лучше, чем я есть, другие наоборот - хуже. И
первые любят не меня, а придуманного хорошего рона, а вторые вообще не любят...
Браконьер в это время прицелился и выстрелил в рона из обоих стволов.
Рон позеленел. Потом немного вырос и сказал:
- Вот видишь - ты тоже не знаешь меня. Если-бы
ты знал, то не стал-бы мучиться с заряжанием
ружья, а высыпал-бы на меня пули прямо так. А еще
лучше - всунул бы в меня само ружье - это гораздо
вкуснее.
Браконьер закричал несвоим голосом и пустился бежать.
- Ну вот - за вторым ружьем побежал (а может и
не одним). Ну а куда их мне? Мне и одного-то не
съесть. Никто меня не понимает...
И рон побрел обратно в камыши.

 * * *

Свинья во мне приветствует свинью
В тебе, а Будды наши в ссоре...