Еще раз о жизни собачьей

 
У дач пустых, средь сентябрин и лужиц,
Ко мне пристал совсем безродный пес.
Видать, грустя в преддверье скорой стужи,
Он ткнул в меня свой черный мокрый нос.
И проскулил: «Который день голодный!
Не нужен стал, как сняли урожай!
Зачем кому-то песик беспородный?
...Ну дай мне булку! Дай, не обижай!»
Ну что ж! Я села. Он улегся рядом.
Прижался боком. Стало так тепло!
Толь оттого, что накопилось яду,
Толь от тепла, меня вдруг занесло:
–"Ну что скулишь?
Нас кинули покруче!
Забыт и брошен здесь не ты один!"
 А он, свернувшись на осенней куче,
Смотрел в глаза из синих сентябрин.
 А я себя обидой распаляя,
 Заговорила с пафосом о том,
 Как мне когда-то ваучер всучали,
 И, даже,– как стреляли в Белый дом!
О том, что мы доверились напрасно
 Внучку Гайдара – он не любит нас!
 Что у народа денег нет на масло,
 А я б вот лично съела ананас!
 О том, что цены на жилье так вздули!
 И, наконец, с болезненным смешком,
 Как мне на рынке очень крупный жулик
 Рыбешку впарил мелкую, с душком.
 А пес зевнул: «Все им не так, да мало!
 Чтоб я так жил! Ел булки каждый день!"
 И я умолкла. Он меня не понял!
 И нашу дружбу омрачила тень.
Неловко стало. Что мои проблемы!
Я поднялась с примятых сентябрин.
«Ваучернуты», посчитай-ка, все мы,
А он, бедняга, здесь совсем один.
 Я попрощалась. Вон идет бабулька!
 Нам по пути. Договорим потом.
 Он потянулся. Съел остаток булки
 И повилял мне вежливо хвостом.