Баллада об убитом князе

Баллада об убитом князе.

...Это осенью было. Под ветром дрожал
Лист осиновый, как от озноба.
Отпевание в церкви дьячок совершал
Над громадою чёрного гроба

В том зловещем гробу князь лежал молодой,
И за душу его шло моленье.
Лик и мёртвый его ясен был как живой,
Будто он лишь уснул на мгновенье.

Только сон этот был не на миг, а на век...
Рядом с гробом в печали безмерной
Неподвижно стоял бледный, белый как снег,
Вождь дружины и друг его верный.

Так же молод он был и прекрасен собой,
Благородство осанки и позы
Поражало в нём всех. Но теперь сам не свой
Он стоял, еле сдерживал слёзы.

И опять вспоминал он в несчитанный раз
Страшный день тот - охоту на зайца:
Как на землю с коня вдруг упал его князь,
Пулей в сердце сражённый внезапно.

И пурпурным ручьём кровь из раны лилась -
Непрерывно, стремительно быстро.
И бледнел, угасал, умирал его князь...
Но случаен, случаен был выстрел!

Нет, никто обвинить не стремился его,
Не бросал ему гневно: "Убийца!"
Но он знал, что он друга убил своего,
И теперь тот во сне ему снится.

Он приходит из мрака, с собою зовёт
И печальной улыбкою манит.
И несчастного витязя ужас берёт,
Что рассвет никогда не настанет...

Третью ночь уж подряд видел он этот сон
И в холодном поту просыпался.
На сегодня назначен был день похорон:
С другом витязь навек расставался.

И теперь в мрачной церкви у гроба стоял.
Где-то слышался звон погребальный...
Служба стихла. К устам он холодным припал
В поцелуе последнем - прощальном.

Слуги вынесли гроб. В наступающей мгле
Тёмной ночи выл ветер унылый...
По обычаю предали тело земле
И поставили крест над могилой.
 
Витязь думал: "Быть может, душа обретёт
Вновь покой и скитаться не будет.
И во сне этой ночью ко мне не придёт
Бледный призрак..." Так многие люди

Полагают наивно. Но всё ж никогда
Неотмщённых не примет могила.
Суждено по земле им скитаться всегда -
Бесприютным, гонимым, постылым.

А кладбищенский мрак всё сгущался вокруг.
Витязь долго безмолвно молился.
- Упокойся же с миром, единственный друг, -
Произнёс он и прочь удалился.

Полон тёмною думой он в замок вошёл,
В свою комнату молча поднялся.
Там забылся он сном, но тот сон был тяжёл -
И всю ночь он в тревоге метался.

Снилась огненной бездны разверстая пасть,
Снился ужас кровавого боя,
Но сегодня во сне не пришёл к нему князь -
Жуткий призрак не звал за собою.

Так прошло восемь дней, с ними восемь ночей -
Он во сне больше князя не видел.
Он худел и бледнел, становился мрачней
И как будто весь мир ненавидел.

И хмельные пиры стороной обходил,
И военных забав сторонился.
Пред иконами в церкви все дни проводил,
Свечи жёг, беспрестанно молился.

С беспросветной тоскою в безумных глазах
Руки к небу в печали бескрайней
Воздевал. Но о чём он святых в небесах
Умолял - то для всех было тайной.

На девятую ночь он сидел у себя
В тёмной комнате. Бледный, бессонный,
Над открытою книгой безмолвно скорбя+
Ветер ставнею хлопал оконной.

И неясные строчки сплывались в глазах,
Смысл слов проходил где-то мимо.
Всеобъемлющий, жуткий, неведомый страх
Его душу терзал нестерпимо.

- Это буря - и только, - он тихо сказал -
Это буря за окнами воет, -
И из комнаты вышел, спустился в тот зал,
Где висели портреты героев.


Там темно было, жутко. Он свечи зажёг:
Светом сумрачным зал озарился.
Страх же был всё сильней и, не чувствуя ног,
Витязь в кресло едва опустился.

Тут как будто у двери послышался стук -
А быть может, ему показалось.
Снова тихо, безмолвно всё стало вокруг.
Сердце мрачным предчувствием сжалось.

"Это буря - и только, снаружи шумит, -
Он подумал, - то ветер, лишь ветер".
Через миг он услышал: вновь кто-то стучит,
- Эй, кто там? - но никто не ответил.

"Что же я, жалкий трус? Не боялся в бою, -
Тут сказал себе витязь с упрёком -
А теперь весь дрожу и у двери стою
В страхе, как суевер недалёкий!"

И решительным шагом к двери подошёл,
Распахнул её в сумрак кромешный.
- Кто стучал? Что за путник в сей замок пришёл?
Прокричал он, но тут же опешил:

Князь стоял на пороге пред ним, но живой,
А не призрак, не дух бестелесный.
Приближалась гроза. Ветра слышался вой.
Небо стало бушующей бездной.

И сказал ему князь: - Здравствуй, верный мой друг.
Вижу, ждал ты меня этой ночью.
Непогода сильней бушевала вокруг.
Небосвод рвали молнии в клочья.

- Что же в дом не пускаешь? - спросил его князь.-
Посмотри: на дворе непогода,
На дорогах везде непролазная грязь,
И теперь уж назад нет мне хода.

- Ты же умер, - сказал ему витязь, впустив, -
Ты же умер и взят был могилой.
Видел я, как могильщики, гроб опустив,
Закопали - земля тебя скрыла!

Всё пустое! - с улыбкою князь отвечал, -
Я живой. То во сне тебе снилось.
- Но я видел: с коня ты на землю упал,
Кровь из раны твоей заструилась!

Нет, та рана совсем не смертельна была.
Ведь случаен был этот твой выстрел.
Я же знаю, мой друг, - не желал ты мне зла,
Не желал и не мыслил убийства.


- Нет, не мыслил, - ответствовал витязь дрожа. -
Значит, рана была не смертельной?...
Я убить не хотел. Ведь всегда обожал
Я тебя, предан был безраздельно!

Ты же знаешь, желать тебе зла я не мог,
И того, перед кем преклонялся,
Я убить не хотел бы, о нет! Видит Бог! -
Говорил он, и плакал, и клялся.

- Друг, я верю тебе, - князь сказал, - Но не рад
Ты как будто, что жив я остался?
Витязь молча стоял и на князя свой взгляд,
Полный страха, поднять не решался.

- Вместе в каждом бою бились наши клинки,
Мы всегда с тобой были друзьями,
А теперь ты мне даже не подал руки,
Ерунду о могильной нёс яме!

- Друг, прости! - на него виновато взглянул
Бледный витязь и, страх подавляя,
Князю руку дрожащую он протянул -
И отдёрнул в тот миг - ледяная,

Словно ветер морозный у князя рука
Почему-то была. Содрогнулся
Витязь в ужасе, думая: "Гибель близка!"
Князь на это же лишь усмехнулся:

- Что ж ты, друг, мне боишься и руку подать?
Принимаешь за тёмную силу?
Да, хотел бы и впрямь ты меня закопать
Глубоко и забыть, где могила...

- Почему твои руки как лёд холодны! -
Витязь князя спросил, - взгляд твой мрачен...
- А какими они быть по-твоему должны?
На дворе-то ведь холод собачий.

- Да, там буря шумит. Ты должно быть замёрз, -
Посмотрел он с участьем на князя, -
Я камин бы разжёг. И вина бы принёс.
У огня бы согрелся ты сразу.

Вздрогнул князь, словно в страхе: - Не надо огня.
И вина мне не надо, пожалуй.
Рассветает. Уж времени нет у меня,
Да и было отпущено мало...

- Но о чём ты? Куда торопиться? Постой!
Где так ждут тебя? Кто? Я не понял.
Если хочешь узнать, отправляйся со мной.
У ворот уж оседланы кони.


Мне? С тобой? Но куда? И зачем? Объясни, -
Вопрошал витязь князя с мольбою.
- Рассветает. Решайся скорей! Не тяни!
Если друг мне, поедем со мною!

- Я поеду с тобою, куда - всё равно.
Хоть к чертям! - витязь князю ответил. -
В преисподнюю, в Мордер , на самое дно!
Пусть хоть сам Люцифер нас там встретит!

"Если б знал ты сейчас, как ты дьявольски прав", -
Князь подумал, а вслух усмехнулся:
- Я не зря в тебя верил! - и друга обняв,
Он поспешно к дверям повернулся.

Вышли вместе они. Дождь струился сильней,
С неба слышались молний удары.
У ворот двое чёрных, как сажа, коней
Рыли землю копытами яро.

И вскочили они на коней. Грянул гром.
И стремительно кони помчались,
Пыль в ночи за собой поднимая столбом,
Гривы их на ветру развевались.

Крикнул князь: - Нас уже не найдут средь живых!
В небе молний сверкнули зарницы.
В царство тьмы на крылатых конях вороных
Уносились мертвец и убийца.


4-8 марта 2004 года