Мне тогда казалось, что руки твои белые,

Самые белые, самые сильные
И я думала, что этот мир ими и навсегда скроенный,
Самый ладный, самый добрый, вечно волшебный, мой...

Руки твои всегда пахли краской и порохом, и в тот вечер особенно,
Все холсты с ладоней кормили несуществующих птиц,
Но спустя ровно год, ты макал вместо белил, кисти в простыни
И потом, я видела, как на самую черную, жадной карею легла мамина тень,
Ты все время молчал, остужая в ней пересохшие губы как в проруби,
Вы тогда не одни были, знаю, знаю, знаю с кем вы тогда…
Вы тогда смотрели друг в друга, как в зеркало, странное зеркало
Ожившее, в нарисованном мире проклятого карандаша…

Помню, лето это было, такое жаркое, помню, больно было учить слова
Ты застыло смотрел куда-то молочно - синими, но куда, куда, я так и не поняла...
Мне порою так хочется, сказать тебе, выкрикнуть
«Что страшно мне, так страшно папа, папочка!»
Бесконечно шептать, прямо в руки твои выдохнуть
Чтоб качал ты пусть эхо от этого выдоха, как вечную от меня весточку
Ту, которую ты не послал никому никогда….