Дух огня

тебе, огненное существо…

На занимающихся в костре сосновых поленьях, потрескивая, закипала смола. И временами казалось - легкий прозрачный дым немного пахнет ладаном. Горсть пряных стеблей чабреца – в огонь. В воздухе разливается терпкая сладость. Мне кажется – что только таким и может быть запах огня – обжигающая терпкость хвои и трав… Вкус Твоего огня на губах…
Померещилось…
Будущее яснее видно не в хрустальном шаре, кажущемся бездонным в неверном свете восковой свечи, его легче читать по языкам пламени, пляшущим в пылающим круге ночного костра… Когда остаешься один на один с огнем – вдруг начинаешь понимать его язык.
-Огнебог Семаргл, яви ясный лик свой! Предстань в облике земном, дабы очи мои смогли узреть тебя. Полная луна встает из-за вершин деревьев – око твое небесное, на нас с высот взирающее. Явись же в мир, ярчайший из Богов!..
Тишина. Тонкие стволы сосен – как натянутые струны на звонких лесных гуслях, стоит ветру слегка коснуться – наполнят мир чарующими звуками. Но ветра нет. Некому извлечь волнующий аккорд, обрушить на завороженный мир перелив гармоничных трелей… Едва колеблется пламя костра – как будто туманится зеркало, готовясь отразить еще не знакомое, но уже желанное лицо…
-Ну явись же, явись! Не томи ожиданием! Я ведь знаю – придешь… Ты – тень, следующая за мной, ты – небо над моей головой, ты – ветер, струящийся в складках моих одежд... Яви же лик свой! Я устала любить пустоту – пустоту, обжигающую трепетом невидимых прикосновений. Дух огня, услышь голос мой, зовущий тебя! Столько дней, незримый, ты приходил по ночам, ты сжигал меня и заставлял рождаться вновь. Я столько раз чувствовала тебя, но не видела никогда! Было только ощущение присутствия, ты обнимал меня невидимыми руками, и языки небесного огня струились по утратившему физическую чувствительность телу... Хоть иголками коли его – не почувствуешь боли, только – нестерпимое блаженство от того, что ты – рядом и проникаешь в меня…Мы сливаемся воедино, и плоть растворяется, тает, превращаясь в пульсацию живого огня…
-Божество огненное, яви свой лик в этом пламени – земном отражении твоем!
Помимо воли срывается с уст древнее, как мир, заклинание, и я вдруг вижу, как колыхнулась стена огня, дрогнула, и распалась, словно рассеченная ударом невидимого клинка, и в образовавшийся просвет влетела - скользнула темная тень. То ли крылья прошелестели, то – полы длинного огненно-черного плаща, рассекающего воздух…
-Ты не таким меня представляла? – выдохнул голос, столько раз звучавший в мои снах. – Не отступай в тень, не беги, испуганно прикрывая рукой глаза. Я не буду молить тебя или говорить о любви, - ты сама знаешь, видящая… Я сразу возьму то, что ты желала отдать, вызывая меня. Эта ночь будет нашей, только нашей, ночь, когда я посвящу тебя в мистерию Огня…
В темно-синих его глазах плясали язычки пламени. Страсть, неведомая людям, страсть, пьянящая и пугающая, не покориться которой было нельзя…
-Я не верю, что ты реален, ты – только мой сон…
-Сны иногда становятся явью, - когда очень этого хочешь….
-Я ничего не хочу!
-Спроси свое тело… Хватит играть в целомудрие - это глупо. Ты пришла сюда, чтоб постичь Огонь…
-Огонь бывает разный. Я жаждала духовного огня…
-Огонь един. Ты звала Семаргла – явился я…
-Но ты ж – не Семаргл?
-Конечно, нет! Но я уже сказал – огонь един. Огонь светлый, огонь темный – не все ли равно. Огонь, погребальных костров - и огонь Перуновой молнии… И тот, и другой испепеляют одинаково…
-Я не хотела сгореть…
-Сгореть, чтоб возродиться…
-В твоем огне не возродишься!
-Возможно, ты и права. Но от этого он не становится холоднее. Иди ко мне!
Прикосновения его рук зажигали во мне ответную страсть. Сгореть и не возродиться… Не будет ни следующей жизни, ни продолжения этой… Только – жаркие губя, сливающиеся с моими, неистовые, колдовские прикосновения Его огненного языка…
-Я хочу, чтобы ты была моей. Только моей, и ничьей больше!
-Хочешь, чтобы я хранила верность огню?
-Духу огня…
-Как имя тебе, дух огня?
-Темнозар…
Вспышка молнии пронзила небо. Звезды закачались и посыпались с неба, как сверкающие конфетти, когда Его губы коснулись моего лона, и сознание померкло, втянутое в темный водоворот нечеловеческого огня…
Время остановилось, тело расплавилось, и мы стали единым всполохом пламени на сумрачном алтаре ночи.

С тех пор он стал появляться каждую ночь. Неистовый огонь, сжигающий меня изнутри. Я не видела его, но порой просыпалась от жарких прикосновений, чувствовала его губы, касающиеся моей груди и вызывающие волну неистового желания. Вот они скользят ниже, еще ниже… пока тело не начинает извиваться от страсти, пока уста не начинают молить о пощаде… И пробуешь отогнать наваждение обережным заговором, но не можешь произнести ни слова. И вместо Родова имени с губ срывается другое имя: «Темнозар».
-О, люби меня, не прекращай эту адскую пытку блаженством… испей меня всю, до последней капли, и наполни своим огнем… Чувствуй, как уста мои приникают к источнику твоего темного света… Если бы этом могло длиться вечно – миг, когда мои губы причащаются темному пламени Нави. Я обожаю тебя, Темнозар!
Обожаю тебя, но в душе чту Светлого бога. Я не хочу служить Тьме, в которую ты жаждешь меня увлечь…
-Свет и тьма едины, это – две половины одного лица. Ты чтишь Белбога, а я служу Чернобогу. Что с того? Разве из-за этого мы не можем быть вместе?
-Если Свет и Тьма едины, исчезает вечный парадокс жизни. Мой Путь иной, Темнозар, и я знаю это. Ты просто искушаешь меня…
-Возможно, ты и права. Но я никогда не отпущу тебя. Ты теперь моя, я не могу от тебя отказаться. Ты пойдешь со мной, куда бы я ни повел. Да?
-Нет!
-Как нет? Или – ты хочешь сказать, что властна над своим телом? Я прикоснусь к нему… вот так, - видишь, ты уже сгораешь от страсти… Что говорит в этот миг твоя душа? Молчит? Она будет молчать всегда, и ты никогда не обретешь власти над ней… Я могу делать с тобой все, что захочу...
Чувствуешь, как я кусаю тебя? В плечо, в губы, в шею… ты совсем теряешь власть над собой… Ты вопишь и плачешь от счастья – и тоже кусаешь в ответ… Так, еще сильнее, по твоей щеке струится ручеек крови. Я слизываю его языком… о, я знаю – эту смесь боли и блаженства… Сейчас будет еще больнее… Отдай мне свое тело, позволь проникнуть в него… языком, а потом… В этом гроте любви не существует пространства и времени. Только – луч темного света, прожигающий тебя до самых глубин души… Ночь, которая никогда не кончится… потому что я так хочу!

Я пыталась отогнать навязчивое видение, я молили Белых Богов о помощи – тщетно… Наступала ночь, и тьма касалась меня своим огненным крылом…
Это было мучительно – днем служить свету, а по ночам неистово отдаваться тьме… Балансировать на тонкой грани бытия и небытья…
-Я приду к тебе во плоти, хочешь? Приду, чтоб навсегда увлечь тебя с собой…
-Разве духи имеют плоть?
-Иногда – да. Я создам себе тело. Это будет больно и трудно – родиться в мир, но ради тебя я сделаю это.
-И как все произойдет?
-Узнаешь…

* * *
Пришел жаркий конец июня, и заполыхали по всей Руси купальские костры. Но не могла я смотреть на земных парней – иной образ стоял перед газами неотствупно, я мысленно сравнивала его со всеми, кого встречала и… ничто уже не находило отклика в душе.
-Пойдем, - говорили подруги, - будем костры зажигать и прыгать с сужеными через огонь. Что ты ходишь задумчивая, может, и тебе глянется кто из парней!
Посмеялась про себя, да пошла. За городскими белокаменными стенами, в лесу у реки уже давно водил народ хороводы, песни звучали веселые. Но не до песен было мне. В сумерках волшебных чудились мне синие бездонные глаза Темнозара, мерещились багровые языки пламени…
-Что стоишь в стороне, как чужая? – вопрошала младшая сестра Алена. – Замуж тебе пора давно, из-за тебя и мне в этот год не выйти – ибо не бывать замужней младшей сестре вперед старшей. Вон ребят сколько, выбрала б уж, а то слишком в девках засидишься - потом и не возьмет никто.
Не глядела я на парней, бьющихся в очерченном круге стенка на стенку, внутрь себя смотрела и свою душу спрашивала: пойти ли за одного из них, нелюбимого? Нет, никогда, не уговаривай, сестра…
-Ой! – подбежала опять Алена, - там такие парни пришли. Видно сразу, не местные. Особенно один хорош – стройный, сильный, глаза – что молнии, и рубаха красно- черным огнем переливается, вышивкой золотой блестит. Стали супротив наших в «стенке» - куда здешним слабакам – в минуту всех, как котят, раскидали.
-Да ладно, не томи. Все равно не пойду замуж – не уговаривай. Хоть принца приведи…
-Зачем принца, - шелестом ветра прозвучал шепот из-за плеча. – Гостя огненного не ожидала?
Словно холодной водой окатили… Обернуться боялась. Хотя уже знала, по ощущению волнующей дрожи в теле знала, кто зовет меня за собой.
-А вот и он! – радостно завизжала Алена, увидев мое изменившееся лицо. – Вот молодец, о котором я тебе говорила. Что скажешь, не хорош жених?
Собравшись с духом – обернулась. Да, это был он. Такой же, как тогда, когда я зажигала священный костер, призывая Семаргла.
 Бездонно – синие сверкающие, ясные глаза. Струящийся, как языки пламени, шелк красно-черной рубахи. Темные волосы, падающие не плечи тяжелой волной.
-Не ждала? – повторил он. – Или – забыла? Это я, Темнозар. Я обещал прийти за тобой, помнишь? Это – священная ночь. Ночь, когда ты станешь невестой Бога. Бога Темной Зари…
-Я хочу служить Свету!
-Ты уверена? Подумай, ты ведь хочешь служить мне!
Его губы были живыми и теплыми. А касания жаркого, упругого языка мало походили на нестерпимый жар бесплотного огня, сжигавшего меня по ночам.
-Реальность всегда лучше снов, даже самых сказочных, - прошептал он, отрываясь от моих разгоряченных губ. – Я создал это тело для тебя – чтоб истину стать твоим Мужем. Пойдем прыгать через костры!
-Ты, дух Нави, не боишься святого огня?
-Чего мне бояться – я ведь сам – огонь! Пойдем, совершим этот принятый у вас, людей обряд. Пусть Род благословит нас…
-А если – не благословит?
-Тогда мне плевать на Рода! Нашелся тут главный! Ну создал мир – а дальше что? Все обязаны исполнять его законы, да? Разве ради этого я прошел через муку воплощения?
-Ты мог не приходить…
-Не приходить, когда ты звала меня? Когда это – единственная ночь в году, где духи могут стать подобны людям и обрести плоть? Ты хотела, чтобы я ждал еще год?
-Нет, я ничего не хотела… Ты пришел искушать?
-О, нет, я пришел любить тебя, и ты знаешь это… Я пришел взять тебя в свое царство – царство Темой Зари.

-Владыка Род, благослови! – мы пролетаем сквозь пламя костра, на миг соединяясь с божественной стихией творения. Наши соединенные руки, кажется, сливаются друг с другом – как будто больше нет ощущения кожи, и наши пальцы проникают друг в друга.
-Обряд совершен, - с адским хохотом восклицает Темнозар, пока мы еще парим в воздухе.
-Нет! - Откликается громовой голос из туч. – Ее душе принадлежит небу.
Молния сверкает, ослепительным зигзагом прорезает ночь и бьет в наши соединенные руки.
-Ты осквернил божественный огонь, владыка Темной Зари! Теперь не жди пощады.
-Будь проклят, Перун, я не просил тебя вмешиваться в мои дела, - катаясь от боли по траве, шепчет Темнозар. - Ничего, Светлый брат, у меня есть меч и есть еще правая рука. Я вызываю тебя на бой!
-Боги не бьются с воплощенными, - прогремел голос с небес. – Ты сам избрал свою судьбу, пройди же этот путь до конца. Только – не тронь ее, - это, видать, относилось ко мне, - или – я испепелю твое тело.
-Гоняй свои тучи, и не лезь в земные дела, твой день еще впереди. А сегодня я, как любой русич, могу выбирать себе невесту сам – и не в твоих правах мешать моему выбору…
Ничего не ответило небо. Только ниже надвинулись грозовые тучи, поглотив последние капельки звезд.
-Пусти меня, видишь Боги не благословляют наш брак.
-Я сам себе бог, и я благословляю нас. Иди ко мне, спрячь сове заплаканное лицо не груди моей, утри следы огненным шелком моей рубахи. Так. Смелее. Обопрись на мою руку, и пойдем. Сегодня я не растаю как воздух. Сны закончились. Пришло время проснуться. Проснуться в моих объятиях.
-Я боюсь тебя…
-Боишься и любишь…Ты не сможешь уйти, что бы ни говорила в ответ… Правда?
-Да, но и быть с тобой – против воли Богов – не могу. Лучше убей меня. Убей в момент экстаза, чтоб душа, как птица, воспарила в Сваргу, а тело пожрал твой огонь, владыка Темной Зари.
- Что ж, будь по-твоему. В эту ночь исполняются все желания. Даже – такие.

* * *
-Что это за камень?
-Это – священный камень, где издревле приносят требы Чернобогу.
-Зачем мы здесь?
-Ты же сама хотела. Или – передумала? Согласно живой сойти со мной в обитель ночи?
-Нет, не передумала. Но – пусть это будет потом, не сразу…
-Конечно, не сразу… Сначала я хочу насладиться тобой. Выпить до капли твою любовь, а потом – освободить твою душу. Я тоже сдерживаю слово…
-А Перун? Он обещал испепелить тебя…
-В этом месте у Перуна нет власти, потому я и привел тебя сюда. Поцелуй меня…
Наши губы слились в неистовом поцелуе. Земля поплыла под ногами, и, не удержав равновесия, мы упали в траву у подножия древнего камня. Избавиться от одежды было делом нескольких секунд. Мы лежали обнаженными на влажной от росы траве и просто чувствовали друг друга. Было ощущение, что наши тела притягиваются, как магниты, и вот уже нет сил противиться безумному желанию.
-Чувствуй меня – мои касания, мои поцелуи. Чувствуй, как я ласкаю и кусаю тебя… как мои губы опускаются все ниже и ниже, заражая запредельным восторгом каждую клеточку твоего тела. О, кричи, стенай, плачь! Я хочу выпить тебя всю, до последней капли, хочу отдать тебе весь свой огонь… Ты бьешься в агонии экстаза, как раненая птица. Крики восторга и боли и мое имя на твоих устах звучат как музыка… Ты скулишь как волчица, то почти плачешь, то хохочешь, как выпь над Чернобожьим болотам, ты становишься такой же нелюдью, как и я… И мы вместе сгораем в этом огне… Сейчас будет еще больнее . Я укушу тебя туда… А потом – войду. Раздвину лучом света створки жемчужной раковины… Ты извиваешься, как змея, просишь убить тебя, молитвенно зовешь Белбога. Вот мой клинок. Он касается твоей груди, и на нежной коже выступает кровь. Я черчу на тебе знаки огня… Но убить тебя нет сил… О сладкий трепет блаженства и боли… Я входу в тебя. Я растворяюсь в тебе. Я люблю тебя!
-Осторожней!
- Я острожен. Но ты все-таки вздрагиваешь от боли и еще сильнее прижимаешь меня к себе, чтобы бесконечно длить это мучительное блаженство. Поздравляю, ты стала женщиной, милая! А я – снова стал Богом. Мы содрогаемся в едином экстазе. Я чувствую, как моя огненная суть проливается в тебя, делая тебя Богиней. Богиней Темного Мира. Ты это тоже знаешь. И шепчешь: «Убей меня!». Никогда! Скорее, я убил бы себя – сели бы не был бессмертным. Я все еще сжимаю в руке свой нож. Зачем он, бесполезная игрушка, раз ты стала моей… Спасти твою душу? У нас теперь на двоих одна душа и одна плоть, больше нечего разделять. Ты кусаешь меня за плечо. Тебе еще мало любви. Не беспокойся, милая, вся эта ночь – наша… А потом мы будем зажигать огни. Огни Темной Зари. Я – Темнозор, и ты – моя Темнозора.
Весь мир полыхает в священном огне. Мы стоим, обнаженные, обнявшись, на ритуальном камне, и нам больше нет дела до этой земли. «Я знаю, - шепчешь ты,- у нас будет волчонок. Маленький Фенрир, исчадье Темной Зари». Я улыбаюсь и говорю тебе «Да». И вижу, как раздвигаются тучи и громовыми раскатами звучит голос Бога Грозы: «Ты победил, брат. Да будет твоя воля. Ведь мы едины. Мы все – есть Род, и незачем делить Богов на белых и темных».
Молния бьет в подножие камня. Звон чудный разносится по сторонам. И, коснувшись земли, луч огненный превращается в сверкающий меч.
-Это для сына, - звучит голос из облаков. Только – не называй его Фенриром. Имя ему будет – Светозар, владыка Утренней Зари.


2006 г.