Есенину

Тебе сто c лишним лет, однако,
О чём не думал, не гадал,
Когда помятый и поддатый
По Богословскому шагал.

Тогда ты был шальной и пьяный,
Сейчас известен, знаменит.
Ты весь в лучах посмертной славы
И бронза есть и есть гранит.

Я так хочу в тебя вглядеться
В твою Москву, в твою страну,
Где жеребёнком скачет детство
И сука лает на луну.

В Москву влюбился с ходу, сразу
В ее Строчёновский и Щипок.
В изгибы улиц и бульваров
В березки с клёнами средь липок.

Большой Козихинский и Малый,
На Патриарших уток взлёт,
А ты стоишь на пьедестале
С улыбкой смотришь на народ.

С утра дождит уже немного
Пруды, ивняк и дождь сечёт.
Никто не выйдет на дорогу,
Никто тебя уже не ждёт.

На Ермолаевском пролётка
Чей-то топот, женский крик.
Так хотелось быть известным
И, чтоб красив и знаменит.

«Есенин – это не насмешка!»
Россия преклони колени.
Как не крути – орёл не решка,
А Маяковский не Есенин.

Ты стал скандально-знаменитым
И не найдёшь нигде другого.
Шагнув с Трехпрудного в ракиты,
Подвинул Пушкина с Тверского!

Большой Козихинский и Малый,
Извозчик, милый, не гони.
Хочу на Патрики, в прохладу,
Хочу улыбок и любви.

Москва, булыжник, мостовая,
Тверской бульвар, колокола.
Знобит, извозчик, ночь седая
Стучит копытом до утра.

На Патриарших сумрак, тени,
А то вдруг дождь и уток взлёт.
По Палашевскому, Есенин,
В Москов, паломником, бредёт.

 2005 г. Москва, Козиха.