Painkiller. Крещёный кровью

Игравшим в Painkiller …


При жизни звали Даниелем, и Катрин он свою любил,
И вот дождливым воскресеньем, решил сюрприз ей подарить.
Решили встретить день рожденья, хоть на дворе шумит гроза,
В машину сели с настроеньем, не остановит их вода.

Шуршат колёса по дороге, и брызги в стороны летят,
Рукой коснулся он любимой, взгляд от дороги оторвав.
Отвлёкся он лишь на мгновенье, всего секунду или две,
Навстречу фары из забвенья, и не уйти от них ни где.

Раздались визге на асфальте, сознанье стало убегать,
Исчезло в миг всё окруженье, и появилась, чья то стать.
И не отметить день рожденья, и не взойдёт теперь луна,
Теперь забыть придётся имя, придут другие к ним дела.

Прошли года и как сегодня, стоит в соборе у окна,
К нему подходит белокурый, и начинается игра.
Теперь зовут его Painkiller, теперь он должен убивать,
Теперь он должен нечисть ада, обратно в жерло запихать.

Ему отдали карту ада, на ней все нужные места,
Убить четвёрку генералов надо, и сделать быстро без греха.
Понять ему хотелось очень, где в этом есть его вина,
Но белокурый непреклонен, сказал: «Спешить тебе пора!»

Ему хотели дать оружье, он отказался от него,
«Я слишком долго в этом месте, я знаю, где достать его!»
За право быть опять свободным, за счастье должен убивать,
Что б смог вернуться снова к людям, и всё сначала начинать.

Он окрещён был, чьей то кровью, невинных душ и их сердец,
Сражаться с демонами ада, не то придёт ему конец.
Из мира в мир перебегает, как капитан на корабле,
Бесстрашно души забирает, что б отпустить на волю все.

Вот первый вырос из четвёрки, из древа он и из цепей,
В Анклав к нему пришел Painkiller, и сразу стало веселей.
Когда закончились патроны, и силы стали иссякать,
Он превратился в нечисть ада, и генерала смог убрать.

Вот передышка наступила, и на могилу он присел,
Во круг него земля заныла, в душе он очень осмелел.
Вдруг видит он не приведенье, то дева по земи идёт,
Она сказала, что виденье, и «Евой» пусть её зовёт.

Она ему растолковала, что умер он давным-давно
И что ему за прегрешенья, остаться здесь видь суждено.
Ему решилась дева в помощь, дорогу коротко сказать,
Что б смог другого генерала, догнать и тоже покарать.

И вот опять его скитанья, из мира в мир ходить дано,
Как обезумевший селянин, от смрада, вони и дерьмо.
Нашел второго генерала, он на болотах и лесах,
Его такая участь ждала, как первый сдох в небытиях.

Не долго он искал другого, того, кто стражником звался,
Его Painkiller встретил скоро, в горах убежище его.
С ним небольшое промедленье, сначала надо молот сбить,
Ну а потом и генерала, не грех из пушки завалить.

И вот опять Painkiller встретил, тог, кто так его послал,
«Зачем мне всё? Скажи на милость!» - но белокурый промолчал.
Тогда Painkiller сделал выстрел, и в руку он ему попал,
«Мне ты не сможешь сделать больно!» - ему посланник отвечал.

«Я слышал ты встречался с Евой, ну что же это хорошо,
Она союзник очень смелый, придётся слушаться её!
Возьми с собою деву юну, она в дороге подсобит,
Но всё же будь ты с ней пределен, не то погубит и сгноит!»

На том они и распрощались, Painkiller дальше зашагал,
Но понял он, что не надолго в адских трущобах заплутал.
И вспомнил он тогда на славу, что демон есть в друзьях его,
К нему пойти немедля надо, узнать дорогу у того.

В подвале старом в катакомбах, где мохом всё переросло,
Их встретил очень старый демон, а Еву всю аж затрясло.
Когда знакомство завершилось, и демон кончил свой рассказ,
Дорога им весьма открылась, через вокзал и старый лаз.

И вот четвёртый изверг ада, его не просто завалить,
Он Аластор – наместник ада, и Люцифер готов служить.
С ним повозиться вышло долго, непросто монстра замочить,
Но всё же смех его недолго, сознанье смог разбередить.

Работа вроде завершилась, и генералы полегли,
Но что то в сфере изменилось, и демон вылез из земли.
Он подошел лишь к Аластору, немного голову склоняя,
Его могучую рукою, за шею тихо теребя.

И в тот же миг преобразилось, и тело демона слегло,
И перед ними Люцифера, возникло виденье его.
Он был взбешен и восхищался, как Аластора завалив,
Painkiller долго удивлялся, кем Люцифер способен быть.

В мгновенье ока он схватился и Еву поднял над землёй,
И в приисподне растворился, уйдя при этом в мир иной.
И вот опять стоит Painkiller, как раньше был он одинок,
И нету сил идти за ними, да и далёким будет рок.

Посланник вышел к Даниелю, сказал, что всё завершено,
Что может он с чистой душою, домой отправиться ужо.
Но заартачился Painkiller, решил за ними в ад идти,
Сказал, что не в его манере, затормозить на пол пути.

Вздохнул посланник очень шумно, и молвил он лишь погодя:
«Ну что же если ты решился, значит, вот в этом есть судьба твоя!»
И даже то, что встреча с Катрин, не может помешать пути,
Painkiller понял на рассвете, что нет назад ему пути.

Опять скитанья меж мирами, на тонкой грани между ним,
Он побывал в портовом доке, и водный город перед ним,
Последний мир перед началом, началом долгого конца,
И в монастырь пришел Painkiller, душой и сердцем не кривя.

И вот попал он в мир военный, здесь стоны, крики и пальба,
Перемешалось здесь всё время, здесь ведь всегда идёт война.
Он, обезумевший от смрада, от трупов, стонов и огня,
Ему сразиться с Люцифером надо, иначе все старанья зря.

Painkiller долго с гадом бился, душа его как мел бела,
Он на мгновенье оступился, и пропасть чуть не унесла.
Неравным был он с Люцифером, но всё же сила душ взяла,
Ему они пришли на помощь, когда к ним Ева воззвала.

И вот повержен демон древний, пал Люцифер от сил добра,
К нему со всех сторон полезли, из разных дыр и из дерьма.
Стрелял Painkiller по не чистым, пытался он от них уйти,
Но в раз всё рядом стихло, когда восстал один в ночи.

Сюрприз готовили не спешно, что б поразить всех на повал,
И Аластор возник пред ними, как будто он не умирал.
«Меня не смог ты уничтожить, в том мире, где покой души,
Лишь только ты отправил тело, туда, где смертным стал, как ты».

«Здесь лишь ты можешь насладиться, когда меня ты поразишь,
Но видит бог, что не случиться, то, что задумал совершить!».
И вот Painkillery придётся опять пытаться всех убить,
Но сможет он, иль надорвётся, удел не мёртвых, а живых.

Май 2007