ее не было и не будет

всю свою сознательную жизнь, я мечтал, что ночью, женщина на каблуках и в юбке, будет стоять рядом, прижимаясь своим бедром к моему бедру. что для нее, я буду значить ни в коем случае не больше, чем будет значить она для меня. что мы будем видеться редко, молчать и заниматься любовью все выходные напролет. что мне будет мучительно не хватать ее запаха, что я буду сходить с ума, кататься по полу, изучать узоры осыпающейся штукатурки на потолке, задыхаться запахом простыней и подушки, бояться подойти к незаправленной кровати. я мечтал, как буду волноваться перед ее приходом, как подросток, судорожно приводить в порядок квартиру, убираться, готовить ей ужин, заваривать чай и, когда все готово, сидеть и ждать, когда на лестничной площадке послышиться звук открывающейся кабины лифта, стук каблуков и звонок в дверь. как она пройдет в прихожую, я закрою дверь и она обнимет меня. через рубашку я почувствую как ее пальто, с мороза, прилегает к моей груди. нежно и в то же время с силой сожму ее руку в кожаной перчатке, она ответит мне шепотом, что так ждала...
я мечтал, что буду ее любить. самозабвенно, мучительно, до самоуничтожения, ревновать и не сметь вмешиваться, всегда удерживая, через боль, ту необходимую дистанцию между тем что есть я, и тем, что есть она. я никогда бы не посмел быть слишком рядом и не посмел бы хотеть больше, чем она сама могла и желала мне дать. но ее нет.