Старый джаз, гитара и новые книги

Нечто пестрое на обложке,
Содержание ниже плит.
И, как сторож в своей сторожке,
Что-то страшное в книге спит.

Не покрыты страницы пылью,
Не потрепаны уголки,
Но, как будто, пропахли гнилью
Букв неясные маяки.

Все и сыграно и забыто,
Люди слушают старый джаз,
Мраком тайны судьба покрыта.
Плачут струны в последний раз.

Но какое-то сочетанье
В этом чудится, как в дыму,
Спят неясные очертанья,
Собирая на ноты тьму.

Заглянуть на страницы страшно,
Новых букв скован цепью строй.
На гитаре шальной, домашней,
Подбирают аккордов рой.

Отражается в окнах правда,
И от стен отлетает звук.
В полуночную серенаду
Паутину вплетет паук.

Подбирая себя, как чайка,
Над волной проскользнув в туман,
Ухмыльнувшийся попрошайка,
Медный грошик кладет в карман.

На востоке не слышно бури,
Далеко канонады дробь,
На небесной немой лазури,
Нарисовано криком «Скорбь!»

Пробивается с автоматом
Со страниц роковая трель.
Только звуки сказали «надо»,
Значит позже придет апрель,

Значит где-то шальная пуля
Просвестит мимо трех столбов,
Распугает всех пчел у улья
И горячую пустит кровь.

Вот и все. До последней строчки
Только страхом и дымом пах
Этот маленький полуночник,
Словно джаз прозвучал в словах.

И куда не тянись за верой,
Будет новой пестрить канвой,
Будет пахнуть вином и серой,
Подбирая аккордов рой,

Будет смерти каким-то диким
Перерезанный низкий крик.
А на первых страницах книги
Спрятан новый разлом и сдвиг:

«Продавайся дешевле скуки,
Продавайся дороже лжи,
Продавайся в любые руки,
Лейся джазом в блокнот души!»
 05.2007 г.