Жила-была Мебель

     В одном доме жила Мебель: Стол, Стулья, Диван, Табуретка, Этажерка
и ещё кое-какая мебель. Они давно жили в этом доме и давно привыкли друг
к дружке. Они не грубили,
у них не было для этого причин, были приветливы и говорили комплименты
друг другу.
     Мама, которая тоже жила в этом доме, каждое утро, куда она могла
дотянуться, вытирала с них пыль. Поэтому они были чистыми и блестели
на солнце, когда оно поздней осенью, зимой или ранней весной заглядывало
в дом погреться. В доме было светло, тепло, чисто и уютно. Так шли долгие
дни, а то и годы.

     Но однажды все в доме всполошились. И Мебель стали двигать, и она
узнала из разговора людей, что «наконец-то дали квартиру!». Все стали
готовиться к переезду, а потом переезжать. И Мебель увидала – какая она там,
за собой. Всем им стало нехорошо, противно и стыдно потому, что другие
увидели и узнали какие они внутри, с изнанки и с не лицевой стороны.

     У одних пыль, у других паутины с сухими пустыми мухами, третьи были
засижены тараканами, из четвёртых, как семечки из шляпки подсолнуха, сыпались сухие
тараканьи тушки, из пятых толпами неслись испуганные живые тараканы, неслись
к соседям, надеясь найти там покой, пристанище и пропитание.
Под Мебелью, на полу, валялся всяческий хлам и мусор. Тряпки, кошачья
и собачья шерсть,
сухие остатки их же говна, человеческий волос с голов, подмышек и паха.
Среди прочего хлама валялись монеты и посеревшая пачка неиспользованных
презервативов Армавирского завода резинотехнических изделий.

     Они переезжали в открытом грузовике. Шёл мелкий, размазывающий грязь, дождь.
И без того, убитая стыдом своей изнанки, Мебель выглядела очень хреново. Они не
смотрели в глаза друг другу.

     В новом доме, на новом месте, Мебель долго не разговаривала
сама с собой и опускала свои же глаза от своих же глаз – ей было
стыдно за своё нутро
и за потёки грязи на лице при переезде под дождём.

     Так длилось день, другой, третий…  И вот как-то утром Книжный Шкаф –
он был самым грамотным – прочтя какую-то книгу о друзьях, сказал:
     - Мы все, то есть Мебель, с недостатками и знаем про них всё. Совсем
необязательно не иметь недостатков, чтобы быть друзьями. Да и мы не виноваты,
что нас такими сделала Мебельная Фабрика, и что Мама не везде могла дотянуться,
чтобы приводить нас в порядок каждое утро.
     Мебель глубоко задумалась. Думала и вздыхала. У каждого возникала и
исчезала мысль:" Ну, разве можно дружить с такими недостатками?"
Думала, думала и сказала: «Давайте дружить!»

     Все так сказали, кроме Этажерки. Она одна из всей Мебели, как она мнила
о себе, не имела недостатков. А недостатков у этажерки не было потому,
что Этажерка со всех сторон была одинакова: слева, спереди, справа и сзади
у этажерки было лицо, или наоборот.
     И изнанки у Этажерки не было потому, что состояла она из четырех стоек,
четырёх полок и пустой пустоты, заключённой в её прозрачной конструкции.
Её везде можно было вытереть. Да и Мебельная Фабрика , так ей хотелось,
производила этажерки без брака - единственное безбрачное изделие.Этажерке
даже скрипнуть было нечем – все детали были намертво схвачены столярным
клеем в шип,
на неё никто не садился – как на стул, никто не облокачивался – как на стол
и никто не ложился – как на диван.

     Этажерка промолчала: «Какие они все - с изъяном!»

     Потом они стали жить хорошо и дружить, как прежде.

     Только Этажерка стояла одна в гордом достоинстве того, что она -
единственная из Мебели без изъяна и, что на ней лежит  несколько штук
глянцевых цветных журналов о красивой жизни чёрно-белых людей.