Мёртвые небеса

Раньше я ненавидела март. Раньше у меня были 2 ненавистных месяца в году: март и август. Раньше я не понимала жизнь, основываясь только на собственных ощущениях и впечатлениях, не умела анализировать, выводить причины и следствия, даже не умела задаваться целью.
«Дни его – пробелы»… Раньше я любила солнце, мало того, я жить не могла без него, считая, что именно оно даёт мне жизнь, и без него я чахну и вяну. Самому первому весеннему лучу я подставляла кожу, и думала, что в моей коже протекает благотворный процесс – образование витамина Д. Раньше все мои мысли и поступки были направлены лишь на благотворность. Сейчас всё иначе, или наоборот, или мне нужно от жизни совсем другое…
Раньше. Я просыпалась утром и видела мёртвенно-вязкое серое небо, и моя душа страдала, я знала, что это будет продолжаться очень долго. Весь март. Глядя на это небо, я и себя считала мёртвой. Серое небо, белое всё остальное. Бело-серый мир гнал меня в пропасть уныния и депрессий, ведь без солнца мне не было жизни. Сейчас мне от солнечного света плохо, а от голубого неба я готова умереть. Почему всё так меняется в жизни? Вместе с осознанием реальности приходит непонятное мировоззрение. И ты становишься любителем сумерков…
Раньше было время на солнце, теперь его нет. Летнее солнце сводит с ума, а ты на работе, ты ему уже не принадлежишь, да и с возрастом становишься всё менее пригодным к тому, чтобы тебя освещало солнце. Поэтому от него лучше отречься. Поэтому приемлемее то, в чём себя комфортно чувствуешь, это хотя бы сумрак, или уже тьма…На худой конец, чёрная дыра…
Март. Время невнятных начал, смешанных чувств, созерцания, ожидания, ясных снов…Он плох тем, что от него все ждут того, что он никогда не даст. Даром его назвали весенним месяцем. Это не весна. Это блажь. Встревоженное словом «весна» сердце ждёт, но это ожидание бессмысленно и болезненно томительно. Я не считаю март весной. Это всего лишь очень муторное продолжение зимы, когда солнце светит, а всё остальное остаётся по-прежнему. Вот я и решила для себя, что лучше бы оно не светило. Чтобы банально продолжалась зима. Я не могу жить без свинцово-вязкой серости неба. Она меня настраивает на жизненный лад, и всё у меня идёт, как надо. Но вот солнечный свет, он бередит душу тем, чего нет и не будет, до апреля! Поганая неопределенность, мутное миросозерцание. Я уже не жду весну в марте. Но, согласно моему мировоззрению, которое сложилось аккурат к завершению формирования личности, у меня каждый март случается «весенний оползень». Я слишком сложный человек до процессов, происходящих во мне. И я даю всем сезонным депрессиям названия. Стартовый синдром, весенний оползень, и прочее. На самом деле оползень – условная депрессия. Дело в том, что в это время я страдаю наполовину, потому что весна – единственное время смешанных чувств, я и страдаю, и торжествую. Оползень длится в среднем неделю, и точное время его наступления определить невозможно. Но все эти периоды я помню как самые яркие и дорогие сердцу, и случаются они в среднем с 10 по 20 марта. Именно марта. Идеологическая надстройка: созерцание, размышления, поиски, инертность. Девиз: главный вопрос – что же мне надо? Странно, что допустим, неделю до оползня мне этот вопрос даже в голову не приходит. Что происходит: я резко прекращаю абсолютно всю деятельность, начинаю странный период созерцания и безостановочных размышлений, которые в конечном счёте ни к чему не ведут, становлюсь медлительной и заторможенной. Вся моя жизнь сводится к тому, чтобы замороченно и сосредоточенно на мыслях кое-как перемещаться по пространству. Причём то, что происходит во внешнем мире, меня не интересует и не затрагивает, торжествует и всевластвует мой внутренний мир. Это всего неделя в году, когда ему предоставляется стать мной на 100%. Честно говоря, уже вчера, лёжа на полу перед ящиком и придерживая челюсть с выдранным зубом мудрости, я задумалась. А почему я считаю жизнь, которой я живу, благом? Она же чудовищна! Более чем. Я не хочу её. Вот мне и тема для надвигающегося оползня. Хотелось бы надеяться, что обычно никчёмные размышления дадут толк на сей раз.
Жизнь ужасна, но она меня затмила. Я себя считала сильным существом, которому всё человеческое чуждо. Но я вдруг резко осознала, что это – глупость. Да, праздник в одиночестве за компьютером, без подарков и цветов, хождение в кино в одиночестве, решение всех проблем без соплей и слёз, да это всё нормально, да я - сильная, да, у меня отсутствуют потребности в простом человеческом тепле и заботе. Мне всё это не нужно, потому что я сильная, главное – идея.
…Всё у меня присутствует, я просто ненормальная. Долой идею, как зуб мудрости, который меня мучил 2 года, а последние два месяца заставлял лезть на стену от боли. Чего он хотел, чтобы я его починила и оставила? Но единственный разумный выход убрать его! Идея – тот же зуб мудрости, от него огромные проблемы, но удалить его ты никак не решаешься. Дело не в том, что не хватает смелости или чего-то ещё, не хватает именно решимости и желания. Нужно взять и захотеть. Но пока он не раскрошился, я не пошла к зубному. Только поняв, что конец настал, решимость и желание овладевают тобой. Иначе никак. Всему виной инертность. Нежелание себя утруждать и напрягать.
Сегодня 8 марта. Вчера мне удалили зуб. Даже младенцы не спят так крепко. Я спала. Первый раз за последние два месяца. В восемь утра противно зазвонил телефон, я проснулась и не поверила тому, что я увидела, почувствовала, осознала. У меня не болела вся челюсть, ухо, голова и кончики зубов. Поначалу мне показалось, что я умерла. Потому что, думала я, только если я умру, у меня с утра ничего не будет болеть.
Забвение. Продолжение поэмы. Сегодня работала 16 часов, завтра проснулась без денег, сил и настроения, но с каким-то странно резким желанием пойти в кино. Потому что я осознала, что сегодня, или завтра….делать мне реально нечего на этой планете. Нечего, не с кем, незачем. И пошла в кино, не умывалась, не красилась, не ела. Потому что нечего есть, да и нет даже желания жить, не то что есть. Когда нет денег, нет настроения жить. Нет настроения, потому что все стремления, дела и планы связаны с этим незабвенным средством их осуществления…деньгами. Я сглотнула горькую слюну, разбавленную йодовым привкусом лекарства, которое мне положили на зуб, вернее, дырку от него, и мысли о том, что я работаю в чужие смены и по 16 часов, а денег нет, как у бомжихи, поглотили меня. Нет, никто не виноват в том, что мне сегодня утром не хочется жить. Никто не виноват в том, что никого нет на расстоянии как минимум километра. Потому что я сама не хочу, потому что это всё глупости…Но раз я так живу, заброшенной в мутную грязь облаков, никто не имеет права требовать от меня чувств. Сидя в зале, я поняла, что могу ходить в кино одна, могу смотреть одна, и не поддаваться на сопливые басни о том, что вот, когда-нибудь, эдак через лет дцать всё будет иначе, что кто-то пойдёт со мной всё-таки в кино. Подумать только! Я буду ходить за чей-то счёт в кино, меня будут за ручку вводить в кинотеатр, каждый раз мой аппарат будет иронично разряжаться звонками с тупой мелодией каких-нибудь любовных напевов, и экран будет проецировать чью-то рожу, снятую однажды с фразой: «Ой, заяц, давай я тя фоткну». Как всё это глупо!!! Я не хочу лет через дцать! Я итак сижу в кино и смотрю его, а на билет я за 16-часовую смену всё-таки заработаю. Не надо мне подавать ручку при выходе из троллейбуса, моя тяжёлая поступь 41-го размера меня по аду проведёт…Да, я сижу в кино. Стоп. А ведь, что я, будь свободной сейчас сижу в кино, что я будь в ожидании чуда сижу. Одно и то же. А не лучше ли первый вариант? Почему я не догадалась полгода назад. Ах, я просто в кино не ходила. Нет, а где ж я тогда…Ну ладно, неважно, просто всему своё время, и, наверно, не зря говорят, хуже нет – ждать и догонять…
Точка. Я поняла, что у меня нет больше сил изображать из себя героиню бразильских сериалов, и вдруг приятная трезвость шепнула в моё сердце: «А пошёл он в жопу»…Победил разум.
Пришла домой. И тут его нет, и там его нет, и даже здесь его нет. Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать. Сорри, у меня нет времени, чтобы обыскать территорию в радиусе 2000 км, даже у всего московского ОМОНа не хватит жизни на это. И подумала я тут: «А ну всё это к чёрту!». Зачем напрягаться, если можно прожить и без этого?
Я долго мучалась, еле-еле ползли слёзы из глаз, направленных в монитор, март всё так же осыпал их острыми, колкими, уходящими секундами, я знала, что за окном мартовски-пронизывающий холод. Но диагноз был ясен. Когда я пришла из кино и вдруг резко села на стул, облокотилась на руку и поняла, что что-либо делать не то что не хочется, а нет необходимости, и даже отсутствие действия и движения проходит мимо психики, я поняла, что у меня он действительно начался. А утром по дороге домой я думала: «Да или нет? И когда?». Ничто его не предвещало. Как всегда. Так и должно быть. Он всегда начинается ни с того, ни с сего. И причин нет ему. На самом деле он начался уже тогда, когда я сидела в зале, когда он мне сразу выдал ответ на главный вопрос. Может быть, всегда есть что-то, что его провоцирует. Всплеск эмоций, какая-то ситуация, безысходность?...Прощай, я не люблю тебя больше. Я так не могу. Вряд ли ты сможешь найти такую, которой ничего не надо в этой жизни, и всё это безвозмездно…

11.03.2006
Ртуть.