Журфак-9-13. Послесловие к девятой книге

Поэма седьмая. Ольга Бордун

Семену показали сон –
И не находим объясненья:
Стекло вытаскивал Семен
Из горла моего – спасенье!

Сон снова навещал его –
Он вновь сверкающим пинцетом
Тянул из горла моего
Стекло. И странно, что при этом

Меня не ранил... То ли бред,
То ль подсознательные знаки?
...У всех свой мир, свой факультет.
Расскажем о моем журфаке,

Что привело меня к нему?.
Понять все предпосылки сложно.
Я, кстати, родилась в Клину
Случайно. В мире так тревожно.

Провоевавший всю войну
Отец – орденоносный сокол –
Еще был послан на одну.
В корейском небушке высоком

Он чванных янки побеждал
С товарищами в грозных «Мигах» --
И справедливость утверждал,
О чем не прочитаешь в книгах.

Загадка: как-то удалось
Им с мамой в пору тех сражений
Дать жизнь дочурке? Мне пришлось
Второй родиться. Первой – Лене.

Отец мой – Толя, Маша – мать
По «точкам» вместе кочевали.
А я себя осозновать
В Смоленске стала, где едва ли

Уже исполнилось мне пять.
Полковника-отца комдивом
Град на Днепре с семьей принять
И с возвращением счастливым

Поздравить с пагубной войны
Смог лишь в конце пятидесятых.
Смоленск – фортеция страны –
Всегда во вражеских осадах.

Уже одиннадцать веков
Сражался с недругом толково.
Известен доблестью полков.
Один – на поле Куликово

Пришел Мамая побеждать.
Град вскоре крепостной стеною
Укрылся, чтобы вражья рать
Здесь задержалась пред Москвою.

Смоленск поляков задержал,
За что поздней Петром обласкан.
Град разрастался и мужал.
На городской мундирный лацкан

Тогда не вешали кресты.
Но как смоляне меч держали
И харалужные щиты,
Уже известно всей державе.

Копили злато, серебро,
Чтоб покупать мечи и книги
Цифирной школе дал добро
Смоленской первой Петр Великий.

Собор Успенский возведен –
Он духа русского твердыня.
Стоял у стен Наполеон –
Смоленск ломал французам клинья,

Победный тормозил поход –
Судьба у города – сражаться –
За веком – век, за годом – год –
Бить недруга, стоять, держаться.

Град воевал, учился, жил,
Детишек на ножонки ставил,
Бойцов погибших хоронил
И Господа в соборе славил.

Ковал мечи и пушки лил
И ладил на Днепре шебеку
Век девятнадцатый открыл
Гимназию, библиотеку.

Потом град выставку открыл –
И начал выпускать газету,
«Чугуночку» соорудил,
Дел ускоряя эстафету.

И Глинку чествовали здесь –
Смоляне гения ценили,
Как, впрочем, ценят и доднесь.
В саду Блонье потом открыли

Чудесный памятник тому
Кто сам смоленский, из-под Ельни,
Кто музыкою вскрыл тюрьму
Российской каторжной деревни

И сделал первый явный шаг
К освобождению народа.
Сусанин – и полякам враг –
И вызов власти, кем свобода

Отобрана и у таких
Героев, как Иван Сусанин...
В домах смоленских (городских?) –
Подумав, удивитесь сами:

Еще лишь сотню лет назад
Не ведали водопровода –
Его поздней соорудят
Лишь в девяностом для народа.

А первый из железа мост
В Смоленске над Днепром склепают,
Когда двадцатый век на пост
Вступить готов... Здесь открывают

Электростанцию уже
В двадцатом суматошном веке,
На стартовой его меже...
О «человечном человеке»,

Зачем-то навестившем град
В девятисотом, не забыли?
Рассказываю все подряд
На всякий случай, чтобы были

Вы в курсе всех смоленских дел.
Да, было и такое дело:
Вождь большевистский залетел
В Смоленск – и власти заплохело.

Смоленские большевики
Себя и раньше проявляли.
Приехал вождь, раздал тычки –
Организацию создали

В поддержку искровских идей.
А в пятом стачку возбудили.
Царь в Питере лил кровь людей –
Совет смоляне учредили...

Потом реакция, террор.
Людская кровь на царской пасти.
Неотвратимый приговор
Антинародной этой власти

В семнадцатом осуществлен.
Октябрь повеял над Смоленском,
Вознес полотнища знамен –
И город тотчас стал советским.

Кровопролитные бои
Он вел с фашизмом в сорок первом.
Сердца смолян сильней брони.
Расстройство гитлеровским нервам:

Не получается блицкриг.
Освобожденный в сорок третьем,
Мой город их руин возник –
И мы здесь возрожденье встретим

На фоне гордой старины
Его проспектов и бульваров.
Вдоль старой крепостной стены
Пройдем по кромке тротуаров

От башни к башне. Федор Конь
Смоленский гениальный зодчий,
Их воздвигал: мол, только тронь –
И стрелы с башен кинут в корчи.

Сад Глинки – бывший сад Блонье.
В нем памятник. Изваян Боком.
Великий – в бронзовом литье
Стоит – и вдохновенным оком

Взирает на концертный зал --
Дворец дворянского собранья.
В нем город Глинку увенчал
За бесподобные дерзанья.

Вот памятник с орлами. Он
Поставлен в скверике Героев.
Две армии Багратион,
Барклай де Толли храбрых воев

У града нашего свели,
Чтоб вместе задержать француза
Чужие родом, но свои.
Орлы – как память их союза.

Тот тихий сквер порою пуст,
А часто – выгул для бутузов,
Здесь горожан встречает бюст –
Фельдмаршал и мудрец Кутузов.

И в парке – памятник войне
С Наполеоном и сраженью
Смоленскому... Оно вполне
Вело француза к постиженью

Того, как мужествен солдат
России, как неколебим он.
Кок за отечество стоят
Народ и армия в едином

Порыве – и хранят страну...
Возможно, знай то узурпатор
Заранее, едва ль войну
Ту начал, куцый император.

Еще: у крепостной стены
Аллея памяти героев
Все той же доблестной войны.
Здесь баритонами гобоев

Звенят осенние ветра
И подпевают арфы-листья,
Нам озвончая вечера...
А если надо помолиться,

Варвары церковь семь веков
Стоит на улице Кашена.
Здесь отпевают смоляков
Печально, истово, душевно.

Таков тот город, где себя
Я лет с пяти осозновала.
Здесь обретается семья.
Однажды я не сплоховала:

Удачный улучив момент,
С четырехлеткою-соседом
Пошла гулять... Тот инцидент
Был предпосылкой к жутким бедам.

Нас с ним искали всем двором.
Нашли. Отец отменно выдрал.
-- Нет, Толя, надо с ней – добром.
-- Уверен: дурь из девки выбил.

-- Но больше бить ее не смей!
Ты обещаешь?
 -- Обещаю...
-- Умна малышка. Над с ней,
Как с большенькой... –
 Я высвещаю

Каотину нашего двора,
Для детворы – подобен раю.
С утра до вечера – игра.
Глаза зажмурь лицом к сараю –

-- Готовы? Я иду искать.
И в «штандыр» во дворе играли.
Steh’ hier – так, надо понимать,
Игру вначале называли

На дойче. Также казаки-
Разбойники у нас в почете.
Шли беззаботные деньки.
А взрослые всегда в заботе.

Анисья, бабушка моя,
Двор цветниками украшает.
Такая ей эпитимья –
Сама ее и назначает.

А малышня ее цветы
В «секреты» прячет вдохновенно...
Секрет? Не знаешь? Странно... Ты
Где рос? Придумано отменно:

Копаешь ямочку сперва.
Затем сплетаешь «икебану»,
Сорвав цветочка три иль два.
И – в ямку под стекло... Дружбану

«Секрет» захочешь показать –
Одна лишь знаешь, где прикопан –
Землицы слой лопаткой снять
Нетрудно, чтоб глазами хлопал

Сосел, увидев под стеклом
Твое цветочное творенье.
Понравилось? Куда с добром! –
«И торжество и вдохновенье...»

Меня пристроили в детсад.
Но я в нем пробыла недолго.
Сверх прочих фирменных досад –
Спать днем не нравилось – и дока –

Бабуля забрала назад:
-- Зачем же мучите ребенка?
Глядите – стал печальным взгляд.
При мне пусть посидит девчонка... –

При бабушке отрадно мне.
По сути – полная свобода.
Еще два слова о родне.
О маме. Местного завода

Она толковый инженер.
С отцом еще до гроз военных
По волеизъявленью сфер
Небесных силой незабвенных

Для них и вечно дорогих
Невыразимых обстоятельств
Свела судьба с отцом... Жених
В плену армейских обязательств,

Невеста поступила в вуз
Московский, сильно инженерный...
На самой грани их союз...
Но, оказалось, крепкий, верный...

Война... Невеста догнала
Свой институт в Новосибирске.
Она сибирская была,
С Алтая... Ей понятны, близки

Суровые сибиряки.
Мой дед был железнодорожник.
Попал к ежовцам на клыки.
В тридцать седьмом сатрап-безбожник

Его на Мангышлаке ввверг
В расстрельную пучину злобно.
В лазоревых погонах клерк
В отчетец записал подробно,

Что, дескать, этот (имярек)
Троцкист, шпион неардертальский,
Расстрелян – бывший человек...
Сатрап с усмешкой каннибальской

Отчет подробный прочитал...
А любопытным говорила
Бабуля: от семьи устал –
И бросил муж -- чтоб вражья сила

Ее и пятерых детей
Преследовать не стала дальше...
Не удалось окончить ей,
Бабуле, сельской школы даже.

Всего три класса ЦПШ –
Вот все ее образованье.
Но как светла ее душа!
Война и бабушку в скитанье

Неудержимо загнала...
И в госпитале санитаря,
И не искала, а нашла
Израненного сына... Старя

До спока, тяжкие труды
И горькие переживанья.
На лике скорбные следы
Ее оставили... Желая

Нас с Леной защитить от бед,
Она нас тайно окрестила.
-- Как мог тебя оставить дед? –
Он молчала. Лишь грустила.

-- О деде лучше помолчи. –
Суровым шепотком просила...
Пекла на пасху куличи.
В печали схоронила сына...

Война и родичей отца
Втянула в огненные смерчи.
Рок ополченского бойца
Ивана, дядю, апедал смерти

В неполных восемнадцать лет.
А дядя Миша партизанил.
В душе моей военный след
Глубокое местечко занял.

Средь братьев тетушка была
Милица – комсомольский лидер
На Тульщине... И я росла
В почтенье к родичам. Не вытер

Вихрь в ремени в душе респект
К предтечам, с чем живу поныне.
Перебелить судьбы конспект
Едва ль дано на половине

Дороги жизненной... Пошла
В Смоленске в первый класс. Каштаны...
Их кроны осень подожгла
У школы во дворе... Мечтам мы

Не предаемся. Первый класс –
И новизна и труд немалый.
Но чудный профи учит нас...
Нечасто в пору ту бывала

Учительница малышей
С добротной вузовской начинкой.
Не била, не драла ушей –
Нам, право, повезло с училкой.

Ей – Пузова – не повезло
С фамилией – нам что за дело?
С Екатериной нам светло
Ильиничной. Она умела

Тактично объяснять, учить.
Что означает: знала дело.
При ней приятно было жить...
Чистописание... Корпела:

Волосяная, здесь нажим...
Живым интернационалом
Был класс – и каждый был любим,
Никто не ущемлял и в малом...

Я сумочку с крестом ношу
И нарукавники, поскольку
Пером чернилами пишу.
Испачкать платье было б горько.

А сумочка – доверья знак:
Ответственна за гигиену:
-- В грязи и руки и обшлаг!
Иди-ка вымой непременно!

Приносит каждый в клас с собой
Чернильницу-непроливашку.
-- Чернила даже над губой –
Пьешь, заедая промокашку?

В чернилах пальцы, и тетрадь,
И парт окрашенные крышки...
Как все вокруг не измарать?
Не помогают перочистки

А инородчество ничье
Здесь никого не занимало.
Веселое житье-бытье...
Задорно ребятня играла

На переменках в чехарду.
Мы – зайчики, снежинки, мишки
На Новогодье... Все пройду
Ступени, чтобы для умишки

Побольше знаний подсобрать...
Нас три подружки закадычных,
Все – с Тухачевского... Назвать?
В оценочках всегда отличных

 Морозова Наташа... Я
Старательно иду за нею.
А Галка Клецкина, моя
Еще одна подружка, третью

Позицию в ряду займет,
Коль расставлять нас по учебе.
Подруги старше. Их зовет
Вожатая. Дозрели, чтобы

В строй красногалстучных вступить.
Меня позвали с ними вместе...
-- Нет, Оле рано! –
 Оскорбить
Нельзя сильней. Неужто чести

Я не достойна быть в строю
С ней, пионерской детворою?
Обиду горькую мою
Слезами выплесну, не скрою.

Все успокаивают: мол,
Еще по возрасту мне рано.
Когда и мой черед пришел,
В казарме, что довольно странно,

Соседней части войсковой
Нас принимали в пионеры
Солдаты. Замер четкий стой.
Пришел мой час. Горда без меры.

И:
 -- Будь готов!
 -- Всегда готов! –
Ответствую с лихим салютом.
От поздравлений и цветов
Зарделась. Радостным минутам

Цена для детства высока.
Теперь я в классе – звеньевая –
И от звонка и до звонка,
Учась, а в перерыв играя,

Стремлюсь, чтоб жизнь была звонка...
С Наташкой мы пошли в музшколу.
Мой инструмент издалека
В победную доставил пору

Отец, вернувшийся с войны –
Аж из Германии -- трофеем.
И мы с сестрой теперь должны
Им овладеть. Мы овладеем.

С Наташкой ходим в школьный хор.
Я – с нею, чтоб не разлучаться.
Там голосим во весь задор...
Дни школы торопливо мчатся.

Наташке мало всех забот –
Так занялась еще английским.
И нас стихами достает,
Жуя их смачно, как ириски:

Tick the clock says,
Tick-tick-tick.
What you have to do,
Do quick…

Я позже записалась в КИД –
Интернациональной дружбы
Клуб... Кролик им руководит –
Фамилия такая... Чушь бы

Была, наверное, сплошной,
Но Исаак Данилыч Кролик
Идею не считал смешной,
Хоть опыт и его был горек.

Связь с иностранцами в стране
Была приравнена к измене.
А что б тогда грозило мне?
Над нами сталинизма тени...

Я в переписке состою
С болгаркой, китаянкой, немкой,
Приподнимая жизнь мою
Над серостью привычной, мелкой.

Мы кормим шумных голубей
На площади... Стоглазый цербер
Гэбэшный бродит меж людей,
Где славный академик Кербель,

Смоляк, лобастого вождя
К его столетию поздравил
Тем, что немного погодя
Здесь памятник ему поставил.

А академика сестра –
Учительница в нашей школе
По English’у... Судьба пестра...
Ну, рассказать о важном, что ли?

Ружинский Саша... В классе он
Из мальчиков – красивый самый.
Не ведаю, в кого влюблен.
А я – в него... Пацан – упрямый,

Надменный... Нравом – хулиган.
И фехтованию учился.
Класс превращает в балаган...
Мне в третьем классе полюбился –

Я стала в строчки изливать.
Любовь – призвание поэта.
Хотите, что-то прочитать
Из первых? Почитайте это:

Мой принц прекрасен ты сегодня
Как луч зари. Как вечер поздний.
Как шумный гомон пенных струй.
Как первый робкий поцелуй.

Мой принц кудряв и темнорус,
Рост средний. Ловок и подвижен.
Прекрасен... Но влюбленной вкус
Не объективен... Я вся в книжной,

Татьянинской печали... Он
То затевает бой портфельный –
Крик, хохот, топот, грохот, звон...
За косы дергает... Отдельный

Затеянный атракцион:
Сигать из окон в кучу угля.
В той шалости, конечно, он,
Принц – заводила... Не потухла

Любовь та детская во мне,
То тлела, то огнем горела...
Он – неизменно – свет в окне...
Я потихонечку взрослела...

О несвершенном не жалей.
Пусть не сбылось, о чем мечталось...
Мне гвардия учителей
Вполне хорошая досталась.

Но, правда, первых классных дам,
Беременностью отнимала...
Зато потом явилась к нам
И по хорошему влияла

На нас Козлова Роза свет
Романовна... Осталась с нами
До завершенья школьных лет.
Поклон ей, чудной классной даме.

Не скучно мне средь школьных стен.
Я там до ночи пропадаю.
Страна играет в КВН,
Играет школа, я играю.

С шестого класса – красота:
Клякс фиолетовые тучки
Забыты. Давняя мечта
Осуществилась: в школе ручки

Разрешены – в них стерженек,
В нем шарик, вымазанный пастой.
А в доме быта, каждый мог
Заправить стержень вновь хоть в пятый,

Хоть в сотый и двухсотый раз.
Чистописание отныне
Уже не доставали нас,
Не увязали в этой тине.

Сценарии для игр пишу.
С Наташей книгу сочиняем.
И в рукописный заношу
Журнал рассказы... И читаем,

И обсуждаем, что прочли...
«Онегин» мной в шестом осилен –
Опережая школу шли –
Пример ленивым простофилям.

Я неформально отношусь
К тем сочинениям, что в школе
Велят писать нам. Это плюс.
«Мир Гоголя»... Не скучно, что ли?

Но можно волю дать уму
И фантазировать свободно
По-гоголевски...
 -- Что к чему?
Задачку задала сегодня

Своим творением Бордун.
Как оценить ее работу?
Поток сознанья, как в бреду,
Пока читала, вверг в икоту.

-- Коллега, вы не правы, нет.
Творение неординарно.
-- Она рассорит педсовет...
-- Мы ей должны быть благодарны:

Она ведь гоголевский стиль
Нам демонстрирует в работе...
-- Кончайте, ладно, водевиль,
Перечитайте – и поймете –

Она талантлива весьма...
-- Но где там тема и идея,
Где план? Сплошная кутерьма...
-- Об одаренности радея

Настаиваю, что на пять
Нам должно оценить работу,
Талант взлелеять, поддержать
И впредь о ней иметь заботу... –

Когда писала о «Грозе,
Так то был суд над Катериной.
В свидетели попали все...
-- И Кабаниха?
 -- Да!
 -- Отрину –

Ведь это же белиберда.
Так сочинения не пишут!
-- Что за словесники – беда!
Творения талантом дышат,

Незаурядностью души.
Талант хотите вставить в рамки?
Сам так попробуй напиши.
Учитель, не твори подлянки,

Гордись таким учеником... –
По школам города ходили
Мои творения потом.
Хотя за них, случалось, били

Морально и за новизну,
Парадоксальные подходы.
Кто – за, кто против... Я пожну
Все мнения. Но я метОды

И впредь моей не изменю,
А разовью ее, усилю,
Разноображу то меню,
Чтоб узнаваемо за милю

Всем было творчество мое...
Училась я всегда неровно.
По математике новье
Осваивается бескровно.

По физике – то два, то пять.
Подлавливала нас физичка:
Пришлось сегодня отвечать,
Назавтра, полагаешь, спичка

Обломанная не твоя.
Ан – нет: вдруг вызывает снова
И – даойка. Привыкала я,
Что быть должна всегда готова.

С тригонометрией у нас
Взаимное непониманье.
Не приходился раз на раз,
Но есть упорство и старанье.

Географичка била нас
Указкой по рукам пребольно.
Противно к ней являться в класс.
А по словесности – привольно,

Прикольно в классе, здесь моя
Законная тропинка-нива,
Держава, где законы я
Сама пишу судьбе на диво.

Мне хорошо, мадам, месье.
О дальних странах помечтала.
В библиотеке детской все
Тома на полках прочитала.

Я приключения люблю,
Все про любовь и про былое.
В часы, когда в кровати сплю,
Прочитанное, как живое,

Переживаю... Наяву
Жизнь приключениями тоже
Стремлюсь напомнить... Я живу
Чувствительно – мороз по коже

От вдохновения. Пишу
Сценарий радостный капустный
К восьмому марта... Насмешу
Мальчишек, чтоб молвой изустной

Все пересказывались те
Придуманные мной остроты.
В извечной школьной суете...
У бабушки одни заботы:

Чтоб я была не голодна,
Чтоб не перетомиться Оле...
Ворчит:
 -- И снова допоздна,
Ольгушка, засиделась в школе.

Там медом, что ли, для тебя
Намазано?
 -- Кружки, советы... –
Ребят упрямо теребя,
Устраивала эстафеты

Веселых пионерских дел.
А суд над нашим поколеньем
Надолго школой завладел.
Себя судили с вдохновеньем,

Старались кое-что понять
В себе и окружавшем мире,
Духовным будни оттенять,
Воспринимать ясней и шире...

Придумала пиратский клан,
Его устав, награды, гимны.
Открылся вдохновенья кран,
Творить, надежда, помоги мне...

Я день-деньской средь школьных стен,
Пылает сердце точно факел...
А Саша Юриков, кузен
Уже учился на журфаке...

Мне кажется, что и меня
Туда судьба зовет с пеленок,
Предназначением маня...
Как активистку шлют в «Орленок».

Там -- все мое. Вдохновлена
Невыразимым коммунарством.
Теперь в Смоленске я должна,
Поскольку этим светлым царством

Я завербована навек,
То, будучи его агентом,
С отчетом совершу набег
На молодежку, где моментом

Опубликована... Меня
Заангажировала «Смена»...
Но получается фигня:
Писала сочиненья смело,

Нормальным русским языком...
В газету – лишь канцеляритом.
Газета стала тупиком.
Не рада стриженым и бритым

Заметочкам на полосе
С моей фамилией в финале.
А в классе поздравляют все.
Всн опусы мои читали,

Гордились – все же я своя.
Я на медаль почти тянула.
Недотянула: в классе я
Восьмом четверку хватанула

По русскому, а исправлять,
Дотягиваться не желаю.
Не хочется судьбу спрямлять.
Нет, я себе не позволяю

Свою тропинку упрощать,
Свою планетную орбиту
Выравнивать и уплощать –
И вовсе не таю обиду,

Что не достанется медаль...
Моя наставница в музшколе,
Тая разлучную печаль,
Вслух размышляла:
 -- Надо Оле

Толкаться в профсоюзный вуз.
Поскольку Оля – заводила...
В иные – сглазить не боюсь –
Не верю, чтобы поступила... ---

Другим ученикам, не мне,
Поскольку непедагогично.
Призналась:
 -- Оля? Вот кто вне
Посредственностей. На отлично

У нас училась. Что еще?
Была из всех потоков лучшей... –
-- Прюнь через левое плечо
От сглаза –
 Стало страстью жгучей

Стремление попасть в журфак.
Его не перефиглимиглишь.
Все на отлично – только так
Прорвешься. Что проблемы с English,

То репетитор помогал.
Разговорил и рассупонил,
Чтоб сам язык не сплоховал
Не застревал в зубах и помнил

Без подключения мозгов,
Как спикать и не заикаться,
В выстраивании мостков
Логических не спотыкаться.

Я верю, что не полный нуль.
Начну мою в Москве страницу.
Пришел ответственный июль –
Я с мамой двинула в столицу.

Там – дядя Петя. У него
Гостили на речном вокзале.
-- Так, не забыли ничего?
Ну, с Богом! –
 Я в огромном зале

Устраиваюсь за столом.
Экзаменатор пишет темы...
Так, Лермонтов... Чего ж мы ждем?
Не вижу для себя проблемы.

О Родине в его стихах
Порассуждаю вдохновенно...
Соседка сзади в двух шагах –
И списывает откровенно,

Заглядывая мне в листок.
Наверно зрение на зависть....
Но есть и Маяковский... Вздох...
Подумала – и отказалась

От Лермонтова... Напишу
Об «атакующем» поэте...
Я шоколадкой пошуршу.
Все с шоколадками, как дети.

Лишь это и разрешено
Держать на столиках сверх ручек...
Пишу о Маяковском... Но
Строка из лермонтовских «Тучек»

Застряла у меня в мозгу
И не жалает испаряться.
О Маяковском – не смогу.
О Лермонтове изощряться

Опять пошла... Соседка мне:
-- А мне, что делать?
 -- Ты свободна
Писать – ведь взрослая вполне –
О чем угодно, как угодно... –

Я написала... Завершил
За Лермонатова Ю. Полухин –
Стихозу нагло предложил
Из песни Туликова, сукин,

Прошу простить, нахальный сын.
Я торопливо записала.
Куда ни кинь, теперь все – клин...
Не так уж плохо для финала:

«Родина! Тебе я славу пою!
Родина! Я знаю мудрость твою!
Дай мне такое дело,
Чтобы сердце пело,
Ведь мне, как тебе, верю я!»
Да будет над страною небо голубое
и рассветный луч золотой!

Я первый уровень прошла.
Лишь бал из десяти потерян.
Ну что ж, и лучше бы смогла.
Себя судьбе спокойно вверим.

Узнала: те, кто о Толстом
Писал, попали в «план по валу»...
У списка пролетевших – стон...
Путь расчищается помалу.

Я выработала свою
Стратегию для поступленья.
Средь поступающих стою.
План конкурсного представленья:

Даю возмодность старичкам
Передо мной позаикаться.
У них-то явно по очкам
Выигрываю: заниматься

Когда им было – все в трудах.
А я-то после школы только.
Их пропускаю... На устах
На фоне их – шедевры...
 -- Ольга,

Отлично! –
 -- Устный так сдала,
Потом английский... На последний
Уже я первою пошла...
Он не испортил мне обедни.

На нем чудесно повезло.
Историю в смоленской школе
Вела директорша зело
Престрогая. Велела:
 -- Оля,

«Апрельских тезисов» весь ряд
Учить напамять! –
 Заучила.
И на экзамене – отпад! –
Я их в вопросах получила.

Оттарабанив наизусть,
Экзаменаторов сразила.
-- Недурственно. Что дальше?
 -- Пусть

Расскажет про сраженье... Было

В Отечественную войну,
Не Бородинское, другое...
-- Смоленское! Сейчас начну.
Я из Смоленска...
 -- Ну, такое,

Конечно, не могла не знать...
Не вижу смысла дальше Ольгу
Еще вопросами пытать.
Отлично! --
 Вот и все. Поскольку

Все ясно, возвращусь домой.
В Смоленске мною все гордились.
Конечно, радостно самой,
Что в главный вуз страны пробились

Я и другие, с кем пока
Еще я вовсе незнакома.
Гуляю





(Продолжение следует)