И звезд расколотых куски
живой и жирной, в ожерельях, ночи,
созвездия бессмертных, млечных душ
не точка, не конец, а многоточье.
И жизнь материи – всего лишь плоть
и пахнет потом, гноем, разложеньем;
легко весь космос мыслью распороть,
но вскроем не рожденье, а броженье.
Лишь умирая, делим пополам,
на жизнь и смерть, вселенную, творенье.
В обломке камня, плитах пыльных – храм
стоит нетленный, но рукотворенье
докончит мысль, достроит продолженье
обители Отцу, Творцу и нам.
Свидетельство о публикации №107050701258