О наших и ненаших

Есть такое понятие: «наши». При кажущейся простоте – весьма заковыристое.  Недавно меня спросили, кивнув на одного человека: «А он наш?» Я удивленно пожал плечами. А я ваш? А сами-то вы  кто – из какой тайной организации? Вот если бы, скажем, – война, оккупация и в небе появились самолеты с красными звездами, тогда точно: «Наши!» Но мы-то живем в мирное время. Или это только кажется, что в мирное?
Несколько лет назад в стране возникло молодежное движение «Наши», до этого аналогичное образование носило имя «Идущие вместе» (было бы странным, если б оно называлось «Идущие порознь»!).  В поддержку Путина. Стало быть, те, кто Путина не поддерживает или поддерживает, но не вступил в движение – не наши – вражий элемент. Так что ли?
Или в развитие темы вспомним Окуджаву с его песенкой «Старинная студенческая». Разумеется, сочинил он ее сам, старинные студенты были лишь прикрытием:
 
 Поднявший меч на наш союз
 достоин будет худшей кары,
 и я за жизнь его тогда
 не дам и ломаной гитары.

Что за «наш союз»? Тут даже названия нет, как у «нашистов». А ведь поди, подними на него меч закона и – кара тебе обеспечена, причем, «худшая». Такая, что и «ломаной гитары» после не дадут. Хотя кому нужны эти ломаные гитары – неизвестно.
И сразу на память приходит Владимир Солоухин:

Держитесь, копите силы,
Нам уходить нельзя.
Россия еще не погибла,
Пока мы живы, друзья.

Согласитесь: как без этих «наших» всё  сразу становится понятным: и кто такие «мы», и солидарен с ними читатель либо нет.
А теперь слово Ф.М. Достоевскому, вернее, персонажу его «Бесов» Петру Верховенскому:
«Мы сначала пустим смуту… Мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не те только, которые режут и жгут, да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я без дисциплины ничего не понимаю. Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши, наши. Присяжные, оправдывающие преступников сплошь, наши. Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают!»