Главное будет потом...

 
 
Соком фиалок идеи украшу...
Шипами от роз и терновым венком
Твое самолюбие нежно приглажу,
Но главное будет потом…

Ромашек гадальными листьями, сладко,
Твой лоб увлажню, и запру под замком -
От сладостной нежности мучиться гадко,
Но главное будет потом…

Из маков и сакуры выжму немного
Пахучего, чистого и, с молоком,
Волью в тебя мертвых растений тревогу,
Но главное будет потом…

Я пальцами губы твои приоткрою,
Упрусь в твою слабую грудь кулаком,
Едва улыбаясь, негромко завою,
Но главное будет потом…

Ты смотришь своими слепыми глазами,
С раскрытым, иссушенным муками, ртом,
Пытаешься мне прошептать через силу,
Что главное будет потом…

Виском прислонившись к тебе на мгновенье,
Пытаясь распутать шептания ком...
Ты шепчешь беззвучно, ты словно видение,
Но главное будет потом…

Я звонко смеюсь – ты немая игрушка,
Как рыба на суше, беля животом,
В глаза мои смотришь, вжимаясь в подушку,
Но главное будет потом…

Ты вдруг шевельнулся, и выдох усталый
Меня оглушил, словно мартовский гром.
Ко мне потянулся рукой пятипалой,
Но главное будет потом…

В кошмарном предчувствии вся замерев,
Я жду нападенья, как мышь пред котом.
Ты рот приоткрыл и меня обездвижил…
Но главное будет потом…

Сначала был хрип и неясные звуки.
Прижавшись к застенку безжизненным лбом,
Ты с силой оперся на слабые руки,
Но главное будет потом…

На пальцах моих еще горечь отравы,
В висках у тебя резкий пульс долотом...
Я вижу ты борешься, ради отрады - сказать мне,
Что главное будет потом…

Я поражаюсь живучему телу
И зло усмехаюсь, неглядя на то,
Как ты через силу тянешься к мелу,
Но главное будет потом…

Ты победил – дотянулся и держишь
Белесый кусочек болезненным ртом,
Ведешь головой вдоль стены – что-то пишешь,
Но главное будет потом…

Мне надоело, я встала и вышла,
На улице дождь, я стою под зонтом...
А мел все скрипит изнутри еле слышно,
Но главное будет потом…

Дождь по зонту призывает: «Молю,
Возвращайся назад!». Я вернулась…
Кольнуло кривое «люблю!» на стене.

А потом?..

А потом я проснулась.