Дирижерская палочка

Палочка палочкой, с виду проста,
Хранит же в себе чудеса волшебства,
Легким движением чувственных рук,
Звук пробуждается нежный вокруг.
Тихая музыка светлой печали,
Видятся выси, лазурные дали,
Высокие горы, стена облаков,
Паренье красивых и гордых орлов.
Дивный в цветах утопающий сад,
В белых колоннах дворцовый фасад,
Словно из детства вдруг ожила,
Легенда из мифов Олимпа скала.
В мраморном зале на троне богов,
Зевс восседает, властитель миров,
На арфе играет прекрасный Орфей,
В грезах купает сознанье Морфей.
Вакх хрустальным своим черпаком,
Кубок наполнил янтарным вином,
Музы и Нимфы кружат хоровод,
Искристая дымка окутала свод.
В танце рождается слабый поток,
Свежий, весенний шальной ветерок,
Еле коснувшись дыханья Творца,
Он ветром покинул чертоги дворца.
Ворвался титаном в небесный простор,
В бескрайнее море упал быстрый взор,
Вот где в начале столкнутся две силы,
Лопнут канатом, и нервы, и жилы.
В пене вскипит вся морская пучина,
Развеются быстро тоска и кручина,
Принял от Зевса привет Посейдон,
Ветра как брата приветствовал он.

Ветер над морем протяжно завыл,
Черными тучами солнце закрыл,
Грохнул в литавры, гром разразился,
Молнией яркой во тьме озарился.
Снова ударил, сильно, как мог,
Тучи разверзлись и хлынул поток,
Вздул паруса и словно листок,
Огромный корабль в даль поволок.
Но Посейдон не остался в долгу,
Вздыбил гигантскую гору-волну,
Ее он, шутя, назад покатил,
И в щепки корабль о скалы разбил.
Новые волны с глубин поднимал,
И с ревом на каменный берег бросал,
Тесно ему в пределах морских,
Свобода манит, просторов мирских.
Словно услышав Тритона-царя,
Рухнула смерчем на порт чернота,
Окна и крыши ветер срывал,
Деревья с корнями с земли вырывал.
А Посейдон, раскачивал вал,
Гребень его черных туч доставал,
Выше и выше вздымалась вода,
Город собою накрыла она.
Долго над ним протекала расправа,
Пока не утихла Титанов забава,
Оба не тронули только маяк,
О нем помолился, каждый моряк.

В синем просвете сиреневых туч,
Снова забрезжил серебряный луч,
Тихо плескалась о берег волна,
Ветер касался песочка едва.
Плавно качалась в мареве лень,
Солнце садилось и легкая тень,
Розовым цветом на скалы ложилась,
Розами свежесть над ними кружилась.
Нежность истомы в пуху утопала,
Арфа струною сонно вздыхала,
Зевс, утомленный на троне уснул,
Как будто бы кто-то свечку задул.