Рюмка безумья

В свете неверном свечей ароматных
Что-то мне струны шептали невнятно,
Грусть на колени мне тихо садилась,
Терпким вином в моём сердце струилась.
Вы подошли в чёрном шорохе платья –
Карие очи, как чьё-то проклятье,
Звали с тоскою, но вы улыбнулись,
Так, словно рая врата распахнулись.
И через миг мы, готовые вспыхнуть,
В танце кружились, в стремительном вихре.

Я нёсся вверх по спирали блаженства,
Ваш томный взгляд, как само совершенство,
Звал, обещал, и манил безоглядно
В край, где душе опалённой отрадно.
Ваш поцелуй, соскользнув к моей шее,
Болью взорвался! - и стало труднее
Воздух вдыхать с пряным запахом крови,
Но я не мог прохрипеть даже слова –
Падал на дно, предо мной трепыхались
Жёлтые искры, а вы рассмеялись…

…Чары пускает туман-чернокнижник,
Воздух от страха застыл неподвижно.
Звон колокольный, в тумане блуждая,
Стонет протяжно, по ком-то рыдает.
Кладбище спит на руках сырой глины,
Сонною кистью рисуя картины:
Запах цветов, под дождями прогнивших,
Слёзы богинь, на могилах застывших,
Фальшь позолоты и в трещинах мрамор,
Ночь, что одела по прошлому траур...

Смотрит надменно Луна-королева,
Как в сотый раз из могильного чрева
Тащит наверх меня адский мой голод,
Как вслед за мною ползёт лютый холод –
Холод гранита и мёртвых объятий,
Карих очей, что мне стали проклятьем…
Я, что есть силы, вцепившись в надгробье,
Встал в полный рост и взглянул исподлобья –
Будто впервые, во тьме я заметил
Памятник грязный со старым портретом.

Я, как слепой, отшатнулся и рухнул
В груду венков по-бумажному жухлых.
Ибо обличье с портрета лучилось,
Жизнью короткой, как вспышка, светилось.
«Я» улыбался с портрета беспечно! -
Светлый, живой и, конечно, не вечный.
Вечность пришла в чёрном шорохе платья,
Жизнь забрала, воскресила заклятьем
И обрекла на ночные блужданья,
Сделав зловещим и жалким созданьем…

Вспомнились ночи попоек кровавых,
Бледные лица, одетые в саван.
Души, что жизней когда-то лишились,
В горло когтями стальными вонзились.
Разная кровь, что лилась в моё тело,
Разом внутри, как вулкан, закипела.
Землю грызу, вспоминая тот вечер,
Когда обнял ваши хрупкие плечи!
Дьявол хохочет на троне железном –
Рюмка безумья вампиру полезна.

Выхода нет – жажда крови съедает
Всё, что она на дороге встречает,
Гонит кнутом за ограду, в посёлок –
Ждать у трактира девчонок весёлых…
Нет! Трижды нет! Да, я умер однажды,
Но я рискну повторить это дважды.
Я не пойду за ограду, как прежде,
Алого зелья отведать в надежде.
Боже, ты есть! Дай же мне, прошу, силы
В сердце вогнать себе кол из осины!

3-10 августа 2004, Днепропетровск