Что никнешь, бедный, в зябкой дремоте, сир,
На стылом бреге смутно немотствуешь?
Иль позабыл о непостижимой
Милости и о тоске бессмертных?
Ужель не видел вестников отчих ты -
В воздушной глуби неуловимых игр?
Ужели не был ты окликнут
Веским глаголом из уст разумных?
Но крепнет мощно голос в груди. Из недр
Родник вскипает, словно бы в некий час
Как отрок спал в горах. И вот уж
Труд очищенья вершит он буйно,
Неловкий: он смеётся над узами,
Срывая, мечет прочь их, осиливши,
Высоким гневом пьян, играя,
И, пробудившись на чутком бреге,
На голос чуждый всюду встают стада,
Леса шумят, и недра подземные
Внимают духу бури, внятно
Дух шевельнулся, и в бездне трепет.
Весна приходит. Всё, что живёт, опять
В цвету. Но он далеко: уже не здесь.
Не в меру добры боги: ныне
Глух его путь, и беседа - с небом.
Ганимед
© Copyright: Фридрих Гёльдерлин, 2007
Свидетельство о публикации №107042400559
Свидетельство о публикации №107042400559
Рецензии