Старая скамейка

Ты не пришел. Ты снова не пришел,
А я тебя наивно поджидала.
И только что автобус отошел.
Последний. У окна я наблюдала.
Едва горел на улице фонарь,
Рассеивая мрак совсем немного,
Как газовый рожок когда-то встарь,
Он освещал пустынную дорогу.
За стенкой бой – старинные часы
Ночь одиночества без жалости пробили.
Давно утратил этот бой басы,
Еще когда друг друга мы любили.

«Любили мы…» Я криво усмехаюсь.
Мне хочется спросить: «А был ли мальчик?».
Мне верить хочется, что все же ошибаюсь,
Что ты любил, надев кольцо на пальчик.
Нет. Ты любил! Сомнений быть не может –
Как ты смотрел когда-то на меня…
Тоска. Опять тоска мне душу гложет,
Но стоит ли роптать судьбу кляня?
Скамейка старая на улице пуста,
Её лишь свет фонарный освещает.
И знают, жалко сжатые уста –
Наш поцелуй она не забывает.

А может, не забыла только я.
Я, вспоминая, в прошлое вернулась.
В один из дней к исходу сентября
На оклик твой я смело обернулась.
Кафе «Снежок», уютный полумрак,
Коктейль молочный, кофе и бисквит.
И в голове влюбленный кавардак,
И сердце сумасшедшее стучит…
И равнодушным не был ты тогда –
Волнение так часто прорывалось,
Дрожали пальцы длинные, когда
Ты обнимал несмело, как казалось.

И та скамейка – прям под фонарем –
Была пуста, казалось – тосковала.
И мы уселись рядышком, вдвоем –
Ты целовал, и я не уступала.
Как быстро закружилось все тогда –
Прошли лишь дни, а я уже невеста.
Казалось, это счастье навсегда –
В груди для чувств нам не хватало места.

Когда же я впервые поняла,
Что что-то в нашей жизни изменилось?
В тот миг, когда во сне я обняла,
А ты позвал другую – что-то снилось?
А может быть тогда, когда работа
Так много времени вдруг стала отнимать.
Ты проводил вне дома все субботы,
А дома стал ты быстро уставать.
Ты отстранялся тихо, постепенно,
Я и понять то сразу не сумела,
И вдруг, - одна осталась совершенно –
И не сражаясь, крах я потерпела.

Я не сражалась? Вряд ли это верно.
Истерик не было, но были монологи
Мои. А говорю я очень скверно –
В моих речах лишь кочки да пороги.
И потому ли ты не отвечал?
И только лишь все дальше отстранялся.
Ты больше не ласкал лица овал,
И больше никогда не улыбался.
Мы прожили с тобой семнадцать лет,
А увела тебя к себе совсем девчонка.
Я виновата пред тобой? Пожалуй, нет.
Лишь в том, что не могу родить ребенка.

И те слова, что ты мне говорил:
- Я буду счастлив только лишь с тобою,
Пусть Бог ребенка нам не подарил,
Сошлись мы, чтобы жить одной судьбою».
Твои слова, что были мне опорой,
Твои слова, что грели в холода,
Вдруг зазвучали пламенным укором,
Не отпустить тебя я не смогла.
Ну, а надежда, видимо, живуча –
Иначе не стояла б у окна.
Что мне осталось? Разве только случай –
Колода карт зеленого сукна….