Песня. Томас Чаттертон

Томас Чаттертон (1752-1770)

ПЕСНЯ МЕНЕСТРЕЛЯ

из трагедии Томаса Роули «Элла» (1769, опубл. 1777)

"Спой песнь унылую со мной!
Слезу горючую пролёй!
Пляска кончилась, постой,
Стань, как плачущий ручей –
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Черновласый как ночь января,
Белгрудый как летний снег,
Краснощёкий, словно заря...
Хладом скован, уснул навек!
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Сладкогласый, как песнь дрозда,
Резвоногий – мысли быстрей,
В длани жезл, а в другой – узда...
Ах, – под ивой он меж корней!
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Слышишь, ворон бьёт крылом
И над пустошью парит,
Смерть-сова в лесу густом,
Словно в страшном сне, кричит:
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

О, взгляни – как месяц бел!
Саван милого белей,
Чем зари лилейный мел,
Облачка в ночи светлей.
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Над могилой лебеда,
И репейники цветут,
Все святые никогда
Деве счастья не вернут.
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Я репейники сплету,
Лягу с милым, и над нами
Эльф и фея темноту
Озарите огоньками!
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Разорвите, грудь мою,
В чашу крови наберите,
Презираю жизнь свою –
Пейте, до зари пляшите!
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.

Нимфа в венчике из лилий
В лоно волн меня ввела.
Смерть уж рядом – ждёт мой милый!" –
Молвив, дева умерла.

(23 апреля 2007, Сент-Олбанс)
__________________

Примечание переводчика:

Песня менестреля из трагедии «Элла» (1769) написана в форме roundelay – короткой песенки с припевом (или рефреном). Трагедия включена в цикл произведений вымышленного священника-поэта XV века Томаса Роули (Rowley). В пьесе англосаксонский вождь Элла, чтобы отразить нападение датчан, покидает свою возлюбленную Берту в день свадьбы. Берту похищают в его отсутствие, и Элла, узнав об этом, кончает жизнь самоубийством. Песня во многом перекликается с песенкой Дездемоны об иве из «Отелло» Шекспира. Чаттертон использут здесь старинное правописание: mie=my; brynie=briny; ne moe=no more; ate=at: hallie day=holiday; lycke=like; reynynge=running; cryne=hair; cale=cold; ynne=in; swote=sweet, reytes=water-flags, и т. д.

Выражаю сердечную благодарность Сергею Леонидовичу Сухареву за чтение и подробный разбор перевода в первой версии, и за бесценные советы мною от него полученные, без которых данная версия в том виде, какая она есть, была бы немыслима.

Дмитрий Смирнов.
________________

(Оригинал:)

Thomas Chatterton, 1752-1770

MYNSTRELLES SONGE from "AElla"

O! synge untoe mie roundelaie,
O! droppe the brynie teare whythe mee,
Daunce ne moe atte hallie daie,
Lycke a reynynge ryver bee;
Mie love ys dedde,
Gone to hys death-bedde,
All under the wyllowe tree.

Blacke hys cryne as the wyntere nyghte,
Whyte hys rode as the sommer snowe,
Rodde hys face as the mornynge lyghte,
Cale he lyes ynne the grave belowe;
Mie love ys dedde,
Gone to hys death-bedde,
Al under the wyllowe tree.

Swote hys tyngue as the throstles note,
Quycke ynn daunce as thoughte canne bee,
Defte hys taboure, codgelle stote,
O! hee lyes bie the wyllowe tree:
Mie love ys dedde,
Gonne to his deathe-bedde,
Alle underre the wyllowe tree.

Harke! the revenne flapes hys wynge,
In the briered delle below;
Harke! the dethe-owle loude dothe synge,
To the nyghte-mares as heie goe;
Mie love ys dedde,
Gonne to hys deathe-bedde,
Al under the wyllowe tree.

See! the whyte moone sheenes onne hie;
Whyterre ys mie true loves shroude;
Whyterre yanne the mornynge skie,
Whyterre yanne the evenynge cloude;
Mie love ys dedde,
Gon to hys deathe-bedde,
Al under the wyllowe tree.

Heere, uponne mie true loves grave,
Schalle the baren fluers be layde,
Nee one hallie Seyncte to save
Al the celness of a mayde.
Mie love ys dedde,
Gonne to hys death-bedde,
Alle under the wyllowe tree.

Wythe mie hondes I'lle dente the brieres
Rounde his hallie corse to gre,
Ouphante fairie, lyghte youre fyres,
Heere mie boddie stylle schalle bee.
Mie love ys dedde,
Gon to hys death-bedde,
Al under the wyllowe tree.

Comme, wythe acorne-coppe & thorne,
Drayne mie hartys blodde awaie;
Lyfe & all yttes goode I scorne,
Daunce bie nete, or feaste by daie.
Mie love ys dedde,
Gon to hys death-bedde,
Al under the wyllowe tree.

Waterre wytches, crownede wythe reytes,
Bere mee to yer leathalle tyde.
I die, I comme; mie true love waytes.
Thos the damselle spake, and dyed.

1769, опубл. 1777
________

(В современной орфографии:)

MINSTREL’S SONG

O, sing unto my roundelay!
O, drop the briny tear with me!
Dance no more at holiday;
Like a running river be.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree.

Black his hair as the winter night,
White his neck as the summer snow,
Ruddy his face as the morning light;
Cold he lies in the grave below.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree..

Sweet his tongue as the throstle's note;
Quick in dance as thought can be;
Deft his tabor, cudgel stout;
O, he lies by the willow tree!
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree..

Hark! the raven flaps his wing
In the briered dell below;
Hark! the death-owl loud doth sing
To the nightmares as they go.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree.

See! the white moon shines on high;
Whiter is my true-love's shroud,
Whiter than the morning sky,
Whiter than the evening cloud.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree.

Here, upon my true-love's grave
Shall the barren flowers be laid,
Nor one holy saint to save
All the coldness of a maid.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree.

With my hands I'll bind the briers
Round his holy corse to gre;
Ouphant fairy, light your fires;
Here my body still shall be.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree..

Come, with acorn-cup and thorn,
Drain my heart's blood away;
Life and all tis good I scorn,
Dance by night, or feast by day.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree.

Water-witches crowned with reytes,
Bear me to your lethal tide.
I die! I come! my true-love waits.
Thus the damsel spake, and died.
_______

Подстрочник:

ПЕСНЯ МЕНЕСТРЕЛЯ из трагедии «Элла»

О, подпой моей песенке,
О, пролей горкую слезу вместе со мной;
Не пляши больше на празднике
Будь как текущая река:
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Черны его волосы как зимняя ночь,
Бело его тело, как летний снег,
Красно его лицо, как утренний свет,
Хладен он лежит в могиле внизу,
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Сладок его язык, как пение дрозда,
Скор он в танце, словно мысль,
Ловок его барабан, крепка дубина;
О, он лежит здесь под ивой,
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Чу! Ворон бъёт крылом,
В вересковой лощине,
Чу! смерть-сова громко поёт
В страшных снах, когда они кончаются:
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Взгляни! белая луна сияет в вышине;
Саван моего любимого белей:
Белей, чем утреннее небо,
Белей, чем вечернее облако:
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Здесь на могиле моего любимого
Пустоцвет будет лежать,
Не сможет ни один святой спасти
Деву от её оцепенения.
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Я своими руками сплету колючие кусты
Вокруг священного трупа, чтобы они там росли,
Эльф и фея зажгите свои огоньки,
Там, куда я положу своё тело.
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Придите, с желудёвой чашей и терниями,
Выпустите кровь из моёго сердца;
Жизнь и всё её добро я презираю,
Пляшите всю ночь, или празднуйте весь день,
Мой любимый мёртв –
Ушёл на своё смертное ложе
Навек под этой ивой.

Водяные ведьмы с коронами из лилий,
Несите меня к вашему потоку смерти,
Я умираю! Я иду, мой возлюбленный ждёт –
Так дева сказала и умерла.

2007
________

("Старый" перевод - 1 вариант)

Мы песню скорби запоём,
Средь бурных плясок и речей,
Слёзы горькие прольём,
Словно стонущий ручей.
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

Чёрны кудри, как ночь января,
Бело тело, как летний снег,
Алы щёки, словно заря,
Он ушёл от меня навек!
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

Песнь его, как напев дрозда,
Пляс его, словно мысли бег,
Бьёт барабан – рука тверда,
Увы – отрады краток век,
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

Слышишь, ворон бьёт крылом
И над пустошью парит,
Смерть-сова в лесу густом,
Словно в жутком сне, кричит:
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

Видишь, как бела луна,
Но белей его рука,
Чем тумана пелена,
Иль на небе облака –
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

Там, где спит любимый мой,
Только верески цветут,
Ни волшебник, ни святой
Деве счастье не вернут.
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

Я сама сухих ветвей,
На могилу принесу,
И в огне, как в танце фей,
Запалю свою красу.
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

В чашу крови набери,
Тёрном грудь мне раскроя,
И беснуйся до до зари –
Не нужна мне жизнь моя!
 В земле сырой
 Спит любимый мой
 Под ивою меж корней.

22 апреля 2007


Рецензии
Дмитрий Николаевич,

Чаттертон - удивительное явление даже для богатейшей на уникумы английской поэзии.
А это стихотворение, наверное, наиболее известное - и проникнутое каким-то невероятной силы, почти гипнотическим лирическим напряжением.
По-моему,перевод Вам в целом удался.
Главное - это рефрен, который звучит у Вас безупречно.
Однако у меня есть ряд замечаний -
и, по-моему, немаловажных:

1) У Вас почему-то отсутствует девятая, заключительная строфа, без которой движение сюжета оказывается прерванным. Привожу её в современной транскрипции:

"Water-witches crowned with reytes,
Bear me to your lethal tide.
i die! I come, my true love waits,
Thus the damsel spoke and died.
My love is dead,
Gone to his death-bed,
All under the willow-tree".

2) Вся песня целиком, кроме финальной строки "Thus the damsel spake and died"
- излита из уст несчастной героини. Она умоляет разделить с ней ее горе - вторить ее скорбному плачу, уронить вместе с ней солёную слезу, прекратить праздничные танцы и пр. Поэтому множественное число в первой строфе совершенно невозможно:
"Мы песню скорби запоём,
Средь (???) бурных плясок и речей (???),
Слёзы горькие прольём,
Словно стонущий (???) ручей".
3) Во второй строфе меня всегда поражала и смущала до полной растерянности строка:
"Red his face as the morning light".
Это что же - у трупа?! Потом дошло, что Элла вспоминает его живым - и по-прежнему таким ей представляется его образ, существующий для нее в настоящем времени.

"Чёрны кудри, как ночь января,
Бело тело, как летний снег,
Алы щёки, словно заря,
Он ушёл от меня навек!"

Это вроде бы точно - и притяжательные местоимения с английского, как правило, нельзя переводить ("он сунул свою руку в свой карман"), однако в оригинале очень уж настойчиво повторяется "his" - hair, skin, face - и вдруг - как обухом по голове:
"Cold he lies in the grave below".
Более чем банальная декларация с романсным надрывом: "Он ушёл от меня навек", конечно, неадекватна с виду формально-сухой констатации факта, которую душераздирающая инверсия (и синтаксическая, и ритмическая) превращает в мучительный вскрик.

4)"Песнь его, как напев дрозда,
Пляс его, словно мысли бег,
Бьёт барабан – рука тверда,
Увы – отрады краток век".

Вот здесь дважды нашлось место для местоимения, а отсутствие "его" в третьей строке почти лишает ее смысла: чей барабан, чья рука? Крутится в памяти: "Не бил барабан перед смутным полком..." В оригинале - другое. И опять четвёртая строка - совершенно фальшива, поскольку вообще из другого времени и другой поэтики. Элла повторяет засевшую в голове страшную фразу - однако несколько переиначив, что многократно усиливает ее воздействие присутствием прямой эмоции:
"O! he lies by the willow-tree".

5)"Видишь, как бела луна,
Но белей его рука,
Чем тумана пелена,
Иль на небе облака".

Во-первых, белизна луны сравнивается с саваном любимого;
во-вторых, налицо жутковатый параллелизм:
"Red his face as the morning light" -
"Whiter than the morning sky".

6) "Там, где спит любимый мой,
Только верески цветут".
Верески не цветут под ивой!
В оригинале -
"Here, upon my true love`s grave,
Shall the barren flowers be laid".
Согласитесь, эпитет почти сюрреалистический.

7)"Я сама сухих ветвей,
На могилу принесу,
И в огне, как в танце фей,
Запалю свою красу". (???)

Элла - не индийская вдова!!
В оригинале она собирается собственными руками сплести кусты с колючими шипами, чтобы они росли вокруг могилы, куда ляжет и она,и просит фей и эльфов зажечь там свои огоньки.

8) И наконец:

"В чашу крови набери,
Тёрном грудь мне раскроя,
И беснуйся (???) до зари"

Тут Элла обращается к тем же эльфам с просьбой собрать кровь ее сердца в скорлупу желудя (ср. "Сон в летнюю ночь")- и продолжать свои пляски и празднества, к которым она теперь равнодушна.

Мне кажется, эти просчёты вполне исправимы.
Отличительная черта Чаттертона - отсутствие дидактики и сугубая предметная конкретность. Возможно, и этим он был так близок Китсу.

Вы, вероятно, помните его слова в письме Рейнолдсу 21 сентября 1819, когда он только что написал свою лучшую оду "Осени":

"Почему-то осень всегда связывается у меня с Чаттертоном. Вот чистейший из англоязычных писателей. У него нет французских оборотов или приставок, как у Чосера - это подлинный английский язык без малейшей примеси".

Почти то же он повторил в письме брату Джорджу, писавшемся одновременно:

"Чистейший английский язык, по-моему – или такой, каким должен быть чистейший английский язык – это язык Чаттертона. Наш язык просуществовал довольно долго для того, чтобы оказаться совершенно невосприимчивым к галлицизмам Чосера, и старинные слова до сих пор в ходу. Язык Чаттертона всецело северный. Я предпочитаю его исконную музыку рубленым мильтоновским стопам".

И вот - удивительнейшее совпадение. Эти строки я перевёл не далее, как вчера!! Телепатия? (Возможна некоторая корявость перевода).

Сергей Сухарев   22.04.2007 20:12     Заявить о нарушении
Да, конечно, что-то у меня в голове смешалось: Эллу перепутал с Бертой.
В преамбуле Вы прямо указали:
"В пьесе англосаксонский вождь Элла, чтобы отразить нападение датчан, покидает свою возлюбленную Берту в день свадьбы. Берту похищают в его отсутствие, и Элла, узнав об этом, кончает жизнь самоубийством".

Да я и сам в комментарии к тому Китса в "Литпамятниках" (1986) написал:

"В воссоздании средневековой атмосферы Китс более всего обязан Чосеру и
Чаттертону: героиню трагедии Чаттертона "Элла" (1777)также зовут Бертой".

Прошу прощения за невольную путаницу.

Сергей Сухарев   23.04.2007 16:27   Заявить о нарушении
Потрясающее преображение перевода! Просто поразительное превращение подстрочника по поэтическим правилам!
Единственное замечание: у меня в оригинале последняя строфа также завершается аналогичным рефреном.

Сергей Сухарев   24.04.2007 10:25   Заявить о нарушении
А Вам огромное спасибо за Ваши советы и детальный разбор первой версии, без чего вторая была бы просто невозможно. Ваш,

Дмитрий Николаевич Смирнов   24.04.2007 12:29   Заявить о нарушении