Себе, родненькому, и моим друзьям посвящаю

Сидели как-то за столом
три старых шалуна.
А в окна рвалась напролом
весёлая весна.
Звенела талая вода,
а воздух был такой,
что дед один промолвил: «Да-а-а!»
«Весна!» — сказал другой.
А третий дед, седой скелет,
молчал, как древний склеп,
он был за девяносто лет,
к тому же, глух и слеп.

А первый дед сказал: «Друзья!
Нам нипочём года!
Почти что сам сегодня я
сумел прийти сюда!
Резвее резвого коня
в бегу я и в ходу!
И если не держать меня, —
вовек не упаду!»

Второй хихикнул: «Молодец!
И я, однако, лих!
Готов сейчас ж под венец!
Жених! Совсем жених!
Весна пришла! Гулять пора!
Хочу амурных стрел!
Я лично женщину вчера
в трамвае усмотрел!»
И пробудился третий дед
и взвился петушком:
«А я сегодня в туалет
ходил совсем пешком!»
«А я!..» «А ты!..» «А мы!..» «А он!..»
«А помнишь, как она!..»

… А за окном капели звон…
А за окном весна…
Всё за окном, всё за окном —
и звон, и синий свет.
И жизнь прошла каким-то сном.
Счастливым или нет?..
И всё вдали, и все вдали,
как плоть и кровь не зли…

Хоть ты, о Боже, отмоли
тоску своей земли!