Деревушка

Одна деревушка, в степях Украины,
Стоит сиротливо, чернеют дома.
Сожгли её фрицы, дотла всю спалили,
Остались скелеты, и трубы печные.

Здесь аисты жили, цветы распускались,
Кипела насущная жизнь.
Теперь здесь останки, печные скелеты,
И нету здесь жизни, и нету рассвета.

Лишь ветер гуляет, меж бывших домов,
Как волк завывает, и пепел гоняет,
Позёмку из сажи, останков людских,
Кружит, завихряет и гонит он прочь.

Могучие ели стоят у опушки,
Чернеют их ветки от сажи и пепла,
И пахнет во круге палёную кожей,
И запах по всюду сгоревших сердец.

О если бы ели могли рассказать нам,
Про то что творили фашисты в деревне,
Про то что они учинили расправу,
Про то как казнили невинный народ.

От их бы рассказа рыдала округа,
От их бы рассказа стонала земля.
О том как фашисты готовили участь,
Для женщин, детей, стариков.

Про то как стучали о доски их руки,
Когда умоляли оставить в живых!
Про то как нацист поджигая сараи,
Ухмылку скрывал на своих он губах.
 
Про то рассказали б, как выла девчушка,
Когда на глазах её жгли они мать!
Про зверства и бойню они рассказали,
Про то как хотели они убивать!

Ещё рассказали они про насилье,
Про то как глумились они над вдовой,
Сначала фашисты убили ребёнка,
Затем оглушили отца кочергой.

Подняли его бездыханное тело,
За ногу тоща, волокли за собой,
Придя к эшафоту, накинули петлю,
И вздёрнули вверх, смеяся при том!

Ещё рассказали б, они про страданья,
Про горе и слёзы больных стариков!
Про то, как глумились над ними нацисты,
Как их заставляли могилы капать!

Про то рассказали, как в эти могилы,
Те, что капали себе старики!
Фашисты их всех с автомата скосили,
Смеяся при этом и матерясь!

Когда ни осталось в живых ни кого,
Фашисты покинули мрачный погост.
Смеясь и играя губною гармошкой,
Они уходили за новой бедой!

Про зверства войны говорить можно долго,
Про стоны людские, про плачи детей.
Но будут всегда люди помнить и верить,
Что счастье и мир на земле лишь важней!

Апрель 2007