Смерть прощает грех

Мы часто спорили втроём,
О том, как жить и как живём,
Что может дать любой из нас.
Что может дать в обмен на жизнь,
Ради чего срываться вниз,
Уж если дан такой приказ.

Констанций уверял нас всех,
Что смерть в бою прощает грех -
Себя жалеет лишь шакал.
Тиберий клялся головой
Вести отряды за собой
И погибать средь серых скал.

А я сказал, что жить хочу,
И что во сне всегда кричу,
Когда безумный вижу сон:
Как будто штык в меня вошёл
И горло кровью изошло -
В ней тонет мой последний стон.

Людская жадность, зависть, злость,
Как бы спокойно не жилось,
Сжигают изнутри наш мир.
Но вот войною вскрыт нарыв
И даже если ты брезглив -
Пришла пора надеть мундир.

Взревел драконом стальной гроб,
Мигнул дисплей и танк погрёб,
Кипит реактор, входя в раж.
Железу, кстати, всё равно,
Что мы друзья уже давно -
Мы для него лишь экипаж.

«Ну что, заплатим по счетам? -
Констанций сплюнул - По местам!
Ведь смерть в бою прощает грех»
Тиберий вжался в перископ,
Прищурил глаз, нахмурил лоб,
И вот сквозь дым увидел Тех...

Они шли плотною стеной,
Другие формы, строй другой,
Их было пять, а мы одни.
Стволы чужих пока молчат,
Но близок час - заговорят,
А там - хоть Господа кляни.

И первый же нейтронный шквал
Сразил системы наповал -
Мигнул дисплей и враз погас.
Сирены вой, машины стон
Нам нервы рвут со всех сторон,
И жить осталось может час.

Сначала траки перебьют,
Потом лучом броню прожгут,
А дальше, если доживём...
Нельзя вслепую нам стрелять!
Ведь не в своих же попадать?
Исход один - сгореть живьём...

А за бортом кромешный ад:
Взорвался ядерный заряд
(И не один, а сразу шесть).
Клубится ядовитый газ,
Но он опасен не для нас,
Пока мы в танке - воздух есть.

Тиберий сразу как-то сник -
Заклинил мозг глухой тупик.
Он прошептал: «Гори огнём...»
Ломая ногти, вырвал люк
(Такой противный, резкий звук),
Шагнул в кошмар и сгинул в нём...

А дальше, как в бредовом сне,
Констанций взвыл: «До лампы мне!
Я не желаю подыхать!»
Он страшно плакал и кричал,
Вдруг сжал виски и замолчал.
И я прикинул: мне сдавать.

Я против правил открыл щель -
Ворвались внутрь, как сквозь тоннель,
Угар, фосген и икс-лучи.
Один лишь вдох мне грудь рассёк:
Минуты три на всё про всё,
А после сердце замолчит.

Я знаю - я уже мертвец,
Мне после доз таких конец,
Но, стиснув зубы, жму рычаг.
Облазит кожа, слизь из глаз,
А я веду в последний раз
Свой многотонный саркофаг.

Нам с ним плевать на сотни ран,
Теперь мы атомный таран!
Кипит реактор - входит в раж.
Враги палят уже в упор,
Им непонятно до сих пор,
Что здесь внутри за экипаж.

Секунда - вспыхнул яркий свет!
Как солнце посреди планет.
И смерть моя простила грех...
Мой грех за то, что не искал
Её в бою средь серых скал.

2004