Снова и снова слушая Окуджаву

Кто-то ему не прощает в горячности сказанных слов,
Кто-то, напротив, клеймит за его Комиссаров…
Жребий поэта в России извечно довольно суров –
Ждёт их, как правило, несправедливая кара…

Титул пророка – а символ известен – терновый венец,
Кто примерял – тот поймёт, а другим – и не надо.
Так ли, иначе: нелёгок по жизни маршрут, а конец –
Мало походит на премию или награду.

Ждут от него откровений, а сами готовы всегда
Вслед оплевать, невзирая на то, кто виновен…
Это судьба, назначенье, и радость его, и беда –
Но для него-то и честь, и бесчестье – не внове.

Трудно понять, что поэт, в самом деле – живой человек,
Тоже подверженный ходу событий и мнений,
И у него – кратковременный, бедственный жизненный век,
Полный проблем, нездоровья, потерь и сомнений…

Тягостен титул пророка, хотя непомерно высок,
И пролегает дорога его одиноко.
А в перспективе: десяток гвоздей, да штук восемь досок –
Но лишь тогда и достоин он званья пророка.
 * * *