Народ, элита и марши Народ фамилий не имеет...

Народ фамилий не имеет,
Его неумно виноватить,
Что защищить себя не смеет,
За что всегда сполна и платит.

Что холоден и равнодушен
К попранью прав своих законных,
Что властным окрикам послушен
В существованье полусонном.

Тут Бог судья, мы судим этак,
А он рассудит всё иначе,
Возможно, не вкусить победы,
Коль не отведал неудачи.

 Так что претензии к народу
Условны или виртуальны,
Претензии иного рода
Озвучу я не фигурально.

Фамилии есть у элиты,
А также должности и званья,
Глазурью сладкою политы
Её высокие собранья.

Захаровы и Табаковы,
Вишневская и Ростропович,
Рязанов, Пьеха, Пугачёва, –
Ну, в общем, наши честь и совесть.

Боярский – Д, Артаньян отважный,
Виктюк Роман – новатор-ментор,
Расширить, братцы, может каждый,
Как ему хочется, сей спектр.

 Они и сами из народа,
О чём и говорят их званья,
К тому ж замечу, слаще мёда
Для них народное признанье.

Ведь каждому ужасно лестны
Народа честь и уваженье,
Кто, кстати, платит полновесной
Монетою за их творенья.

 Народ – кумир, герой романов,
Рассказов, песен, анекдотов,
Фундамент, так сказать, их планов,
Источник творческих полётов.




И вот сей славный бедолага
Попал под кулаки ОМОНА,
И очертания Гулага,
Блеснули нам определённо.

Вот выбил зубы у старухи
ОМОНОВЕЦ рукой отважной,
Вот старику ломают руки,
Вот граждан разгоняют взашей.

Вот журналистов, зло и люто,
Бьют так, как мало кто умеет,
Не знаю, может быть кому-то,
Картины эти сердце греют.

Быть может, кто-то наливает
Себе стопарь стакана вроде,
А после смачно выпивает
Под анекдотец о народе.

Но, что же славная элита?
Молчит застенчивая леди,
Ведь, когда грабят вас открыто,
Молчат, бывало, и соседи.

Элита – часть и честь народа,
И нет важней у ней задачи,
Чем первою вкусить невзгоды
Народные и неудачи.

И нет иного назначенья,
Чем первой быть на испытаньях
Страны на прочность и мученья
Принять отнюдь не фигурально.

И нынче я, когда "элита"
Пишу, мне видится иное, –
 Я вижу свинок у корыта,
В довольстве, холе и покое.