Евгения

Евгения.

Пресыщена волненьем света,
Борьбою пламенных страстей,
Евгенья молча в бликах света
На шумных смотрит голубей.

Тех воркованье птиц беспечных
Ей не волнует ныне кровь,
Ведь знает сердце – всё не вечно –
Полёт, отчаянье, любовь.

Глаза художницы закрыты,
В ладонях тихий сумрак спит,
Что в этом сумраке сокрыто?
Но ночь, как статуя, молчит.

Ответа нет, ответ потерян
В былого праздника грехах,
Бывало, взгляд её растерян –
Направлен вдаль, да давит страх

На грудь, девическим волненьем
Глаза подёрнуты, летит
Надежда в омут откровенья,
К тому, чей голос говорит:

«Люблю тебя, и добротою
Твоей по - детски покорён,
Путь вечной радости с тобою
Готовит жизнь нам – то не сон».

Затем, вздымая под собою
Пески, дорог больную блажь,
Несутся кони, и волною
Прибрежной правит вечный страж.

В ней тают пеною морскою
Слова о вечности добра,
Вдали, за звёздною стеною,
Слышны удары топора.

Всё тает в этом песнопенье,
В глубинах прошлых неудач,
И больше тайное волненье
Не режет грудь, не льётся плач

Из сердца девицы забытой,
Не осквернён её чертог
Роптанием судьбы разбитой,
Неловким торопленьем ног.

В окне луна плывёт, так томно,
Хозяйкой света и балов,
Чьи плечи под накидкой тёмной
Скрывают шепот нежных слов.

И будь Евгения мужчиной,
Рассудком трезвым и умом,
Она бы видела причину
Того, что ей тревожит сон.

И пусть искусства зная силу,
Привыкнув к мира кутерьме,
Иглу сомнения вонзила
В тот мир, что вертится извне.

Она бы словом не предвзятым,
Могла б границы очертить
Того, что близок час расплаты
Что вскоре оборвётся нить.

Но кто подвесил нить под небом –
Ответ сей сумрачно далёк –
Не тот ли, вмести с первым снегом,
Который чёрен и высок.

Глаза чьи ярким изумрудом
На солнце сказочно блестят,
И чья улыбка новым чудом
В ней будит радость и азарт.

Как может жизнь своей игрою
Её всё время настигать?
К чему мучительной мольбою
Ей к Богу в сумерках взывать?

Просить простить былые раны,
Открыть вновь занавес надежд,
Увлечь в таинственные страны,
Бежать оседлости невежд.

К чему ей вновь кричать от страха,
Когда гроза деревья рвёт,
К чему, как на последнем взмахе,
Вдруг понимать – Да пусть живёт!

Ответа нет, лишь тишиною
Объят унылый полумрак,
И песня птицей золотою
Парит в бездонных небесах.



В печальной позе, у стола
Сидит Евгения одна,
С пером намокшим, да с листом,
И свечкой. Как скала, черна

И глубока, как тишина.
Не думая, что может вновь
В душе пресыщенной и вялой
Вновь вспыхнуть прежняя любовь,
Когда-то много, после мало,
Всё повторяется сначала,
Всё вновь куда то вдруг спешит,
О чём то сердце говорит –
О том, что радости причала
Ещё не скоро жизнь сулит –
Того, что так не доставало,
Теперь в душе огнём горит,
И солнце над заливом встало,
Тонуть в пучине не велит
Ему души шальная воля,
То есть удел, а может-доля,
Но сердце бешено стучит,
Так бесконечно мира поле –
Так бесконечен жар ланит.