Мефистофеля сын

Безудержно сталь о сталь ударялась,
Безумством горели героев глаза,
И древние боги взахлеб наслаждались.
За спинами их рождалась гроза.

Упоенные кровью небеса загудели
И с грохотом недра разверзли свои.
И пламенной лирой те недра запели
И боги застыли в тупом забытьи.

От туда во стягах несомы орлами
Слетали герои старинных былин,
Летели оружно, со златыми шлемами
Их вел за собою царь–бог Зивилин.

И древние боги потупились как дети
Чьи игры с огнем зашли далеко,
И поняли боги – конец тому миру
Которым доселе владели легко.

А сеча внизу еще боле ярилась.
От туда неслись безумца слова,
От слов тех толпа с толпою схватилась.
Могучая сила в словах тех была.

Та сила была от всех богов понемногу
Кто сам подарил, кто просто продал,
А кто своей силой указал на дорогу
По которой безумец в мир сей попал.

Он был здесь не долго и силой чужой
Добыл себе славу, а жадностью власть,
А кто не прогнулся, поразил тех чумой
И души людские научился как красть.

Но душ простолюдья ему было мало
В его гнусных мыслях план давно был готов…
И вот души героев неслись к нему валом,
А с ними возьмет он души древних богов.

И чаши весов мирозданья качнулись
И стоном Порядок сбросил сонный оков,
Героев былинных армады проснулись.
Не дозволено смертным красть души богов.

Огненный дождь лат золотых
Роняла на землю боль в небесах,
Но люди внизу в крови убитых
Как будто забыли про честь и про страх.

И велел Зивилин разнять обе рати
И герои во злате в сечу вошли,
Но люди в железе уж не видели злата,
Как не видели в сече они души свои.

И душу простую разменять на златую
Стремились они не смотря на цену,
Словами безумца, впав в ярость святую,
Меняли миллионы на златую одну.

И силы безумца росли с каждым мигом.
Он теперь не кричал, а молча стоял.
Он души героев жал кровавым постригом,
А замест убиенных мертвецов подымал.
 
Ужас сковал члены древних богов
Не того ожидали в своем развлечении.
Но царь-бог Зивилин уже был готов
Он руки подъял в святом изречении.

И сера с небес накрыв поле брани
Пенилась, шипела, сжигала дотла,
И крик от нее в мириады гортаней
Ознобом сжигал богов древних нутра…

Туманом немым клубятся останки героев
Лишь фигуру в плаще видит бог Зивилин,
Как идет горделиво по телам златых воев
Безумец нетленный – Мефистофеля сын.