Губернатор почил. часть 1

В одном убогом городишке,
Вокруг которого леса,
Мог губернатор и в картишки
Себе позволить иногда.

Играл, по-крупному, он часто
И подчиненные ему,
Так, - в виде взяток, не навязно,
Платили через карты мзду.

Среди народа – все спокойно.
И тихо в берег бьет река.
И так он жил, почти вольготно
И не волнуясь никогда.

Играли, в основном, на дачах.
Вдали от городских ворот.
Он был уверен, что удачлив
И, что доволен всем народ.

А, что зарплату не платили
И смертность в городе росла,
Как раньше, где-то, всех учили –
Зачем расстраивать «отца».

Он, полюбил родные дали,
Свои огромные леса,
А что чиновники украли, -
Так это, в общем, не беда.

Любил он зимнюю охоту.
По первоснежью, по следам.
Пошел он к черному болоту
И быстро шел, не по годам.

Охрана, егеря отстали.
Наш губернатор не робел.
А что робеть? Все эти дали
Его – и здесь идет отстрел.

Что вечерело, не смущало.
В охоте главное начало.
И, если есть почин завидный,
То значит ты охотник видный.

Но день к концу, а нет трофея.
Он обругал уже еврея,
Как в детстве слышал, его мать
Всегда крестила эту рать.

Но нет удачи. Луч уж солнца,
Последний, скрылся за сосной.
Устал герой. В подсумке пища
И фляжка с водкой под рукой.

Присел. Спиною прислонился
К стволу березы иль сосны.
С устатку или сон приснился,
Иль явь была – не знаем мы.

Вдруг колокольный звон призывный.
Но знает он – здесь нет церквей.
Пошел. Уж ночь. Лишь снег противный
Скрипит. Не видно егерей.

Прошел он черное болото.
Вокруг камыш лишь шелестит.
И колокол зовет кого-то.
Вперед ему идти велит.

Не проходимы летом топи.
Не проходимы и сейчас,
Но он прошел, лишь тень истомы.
И с пеленою на глазах

Он шел, не ведомо – не зная,
Уж потерял ружье в кустах.
Но все ж, послушно понимая –
Назад уж нет пути. В словах?

Что, вдруг случайно, с уст слетели,
В тон разыгравшейся метели.
Слова молитвы зазвучали,
А егеря вдали стреляли.

Он оглянулся. Мать честная…
Болото черти оглашая,
Камыш засохший раздвигая,
Рвались, друг друга обгоняя

К нему. И он оцепенев,
В словах, охране выдав гнев,
Рванул вперед, гремя цепями,
Вдруг, зазвеневших меж ногами.

Болото…Черти…Яркий всполох.
Огнем занявшийся камыш.
Кричать пытался – пропал голос.
И здесь явления сошлись.

Вдруг церковь. Хлопает дверями.
Он входит. Свечи. И стоит
Вокруг народ, но лишь тенями.
На постаменте гроб лежит.

Священник в чёрном. Не подходит.
И пальцем грешника маня,
Идет он тихо, глаз не сводит,
«Ложись» - как будто говоря.

Он лег, безропотно и смирно.
Сам руки на груди сложил.
Было не страшно, не противно.
И веки он свои смежил.

И книга жизни шелестела,
И видел он свои грехи.
Душа под купол уж взлетела
«Проси прощения. Проси…»

И лишь на утро, с егерями,
Остывший труп его нашли.
А солнца луч уж с глухарями
Над лесом новый день несли.