Чужой крест

Мы разговаривали на кухне, и речь нечаянно зашла о крестиках, церквях и том, что так или по-другому с ними связано. Я уходила, приходила и не слышала всего разговора, но последнюю фразу, как водится, уловила. И ответила, хотя меня никто не спрашивал, что да, он лежит у нас дома, в маленькой коробочке, которая лежит в большой коробке, которая есть у меня в комнате и так далее… Медный, позеленевший и обсыпавшийся по краям, найденный на нашем садово-огородном участке, когда-то бывшем не то чьим-то двором, не то фрагментом проезжей дороги – чужой нашейный крестик.

Ты сказала, что это плохая примета и нельзя держать его дома, а я пыталась тебя перекричать. И мы поспорили, кто из нас нашел эту вещицу: ты подумала, что вроде бы ты, отец сказал, что он. Вероятно, это была я, но не потому, что «все время все нахожу»… Да если бы это было так! А скорее всего, потому что тогда только я могла бы его сохранить, как многие ненужные и неважные вещи моей жизни.

И я в своей привычной манере говорю, что не собираюсь выкидывать вещь, которой должно быть около ста лет. И даже если только семьдесят, раз ты упоминаешь о тридцатых годах, – то все равно ценность и антиквариат. Но то шутка, ведь я абсолютно ничего не смыслю в старинных вещах.

Ты считаешь, что надо отнести его в церковь, в ту, куда иногда ходит бабушка, и оставить его там? Я не согласна, потому что наша церковь давно не принимает заблудившихся чужаков и незнакомых странников. Потому что нет больше веры, идущей из глубины веков, мировой по своими масштабам, всеобщей по своему происхождению; все разлетелось по закоулкам мира и рассыпалось на частные владения.

Ты говоришь, что хранить чужой крестик в доме – значит привлекать чужие беды и заботы, быть связанным с чужой судьбой. Ты не права: это же не крест, который надо тащить в гору, это просто старый крестик, потерянный или брошенный… И что значит чужой? Нет, дружочек, все в этом мире мое. И одинокая собака во дворе, и толпы людей в Иерусалиме, и расстроенный студент, и погибший музыкант, и разбитый асфальт в нашем городе, и война в незнакомой стране – вселенная, где все друг другу чужие, но что-то все же заставляет ее удерживаться, не рассыпаясь в пыль.

Я, наверное, изначально ни во что не верю, вся моя вера – приобретенное у других, то, чему я смогла научиться у тех, кто был рядом. Я верю и не верю в бога, верю и не верю в судьбу… Почему ты хочешь, чтобы я в минуту поверила в полурелигиозную-полуязыческую примету, связанную с крестом? Повторю – примету; ты не ходишь в церковь, я не хожу в церковь, и если бы не глубина веков – крест был просто вещью, знаком, который нам давно ни о чем не говорит.

Мы сидели и разговаривали на кухне… Да, мы по-прежнему решаем все важные вопросы на кухнях. Потому что здесь – средоточие мыслей, действий и разговоров, здесь место встреч, принятия гостей и решений… Ты в своей обычной манере не стала доводить разговор до логического конца.

Старый медный крестик – это не проблема. Он был найден давно, на нашем садовом участке, в те времена, когда мы всей толпой выезжали сажать картошку… Многое с тех пор изменилось: не стало бабушки, и мы не сажаем картошку, и не собираемся всей нашей большой толпой. Не изменилось только то, во что я всегда верю. Я, может, и не верю в приметы, которые мне мешают или кого-то обижают, например, черных кошек, но то, во что я верю, не меняется.

Верю в семью, в друзей, немного – в свою хотя бы самую малую необходимость, а еще в то, что кто-то наверху расставляет фигуры и раскладывает вещи, но ходить и собирать – все равно нам… Если ты очень-очень захочешь, я выброшу этот крестик. Но пока он в коробке, которая находится в другой, большой коробке, в которой я храню ненужные и неважные вещи моей жизни.