Я на крючок ловлю чаинки в чае...

Прикрытый пылью ветхой и листвой,
Как повелитель дохлых мух и тараканов,
Сижу столетия в тиши безлюдной и ночной
Я сторожем покинутых гнездовий...

Я на крючок ловлю чаинки в чае,
На лето ветер в бочках я храню,
За чтеньем Гумбольдта часов не замечаю,
Сквозь дно бутылки на закат смотрю.

Мольберт мой сгнил давно, а краски съела плесень,
Зелёной паутиной сковано окно,
Ручной неясыть под луной исполнит песнь
О том, что будет и что было так давно...

В приёмнике давно лишь белый шум,
На нем углём пишу тебе я письма
В надежде, что набор старинных рун
Поведает тебе о моей жизни...

И солнца луч застрял в моём окне,
На нем теперь сушу записки из бутылок,
Бутылки потом плавлю на огне
И составляю моряков погибших список...

А с потолка свисают сны сосульками,
И перед сном я свечкой их топлю.
Вот так вот без тебя, моя любимая,
Я жизнь свою никчемную влачу...

Я сделал деревянный пистолет
И в нём теперь храню грузил свинец.
Из дула выплюнет он мой конец,
Если ты вдруг ответишь мне нет.