Хаккер

 
 
 
 Леонид Делакруа
 
 
 «ХАКЕР.»
 
 Глава 1

Каждый в России чем-нибудь да талантлив.
Один может пятизначные числа в уме перемножать,
другой, не зная нот, возьмет гармошку да и сбацает
чего из Баха, да так, что тот в гробу перевернется
от неожиданности и умиления… Многие в карты могут проиграть то, чего у них и не было никогда. Воровать могут по мелочи и с размахом, искренне думая, что они и не воруют вовсе… Но более всего россияне умеют терпеть воров, насильников, дураков, психопатов, считая это достоинством и благородством. Мол, я выше всего этого!
-Пусть их… Там всем воздастся… Бог не мякишка…
Но воздается им, их детям, и умирая они жалеют, что сами не воровали и не насильничали, и редко у кого не скатится слеза сожаления из-под закрывшихся уже навсегда век:
- А ведь мог! Мог, как все люди жить…
 
 
 
 Степан Ильич хакером не родился. Хакером его сделала любознательность и обстоятельства, а еще страсть к преферансу. Степан Ильич два раза был под следствием: его били, морили голодом, но он так и не смог понять, что этим людям от него было нужно. Например, молоденький следователь заикаясь и брызгая слюной все допытывался – какая разведка его завербовала, и зачем он взломал сайт элитного публичного дома, который обслуживал кабинет министров и гос. Думу? -Я все понимаю! Я не понимаю – зачем им задницы наших уважаемых депутатов? Они что, все там пидеры?
 - Где? – удивлялся Степан Ильич?
 - Да какая разница!- следователь ткнул кулаком в лицо Степана Ильича, - В ЦРУ, или Моссаде…
 - Я не знаю…
 - Вот и мы не знаем! А должны! – следователь еще раз ткнул в лицо Степана Ильича мозолистый кулак.- Вот, козел, в перчатках к барышням хожу, все костяшки об вас, предателей посбивал. На подпиши, - следователь бросил чистый лист через стол.
 - Я боюсь, - честно признался Степан Ильич.
 - Ну, так и правильно. Ты и должен бояться. Я ведь что хочу, то с тобой и сделаю. Ты ведь даже не знаешь на что посягнул!
 - Да я только телефоны хотел скачать!.. Я не знал, что они компромат к выборам собирают!
 - С ними мы уже разобрались. Все получили по заслугам! – Следователь улыбнулся, вспомнив, как жена голой ползала за пачкой сто долларовых купюр по полу. – Ты, Зин, глаза закати и рот приоткрой… И попой повиливай, повиливай…
 - Хорошо, допустим. А зачем вы из этих фотографий кульков наделали и семечки на вокзале продавали.
 - Паша, упал и взял шесть… Семечками и отдал.
 - Паша- кличка? И куда он упал? И почему взял только шесть? – Кулак разбил Степану Ильичу нос, и кровь брызнула на мундир следователя. – С-у-к-к-а! – заревел тот, - Честь мундира марать! – Следователь стал рвать из кобуры пистолет. Он прицелился в лоб Степана Ильича, отвернулся и нажал курок. Выстрела не последовало.
 - Вы предохранитель забыли снять. – спокойно произнес Степан Ильич. Ему уже надоело получать кулаком по носу.
 - Сдохнуть хочешь? – глаза следака сощурились, зубы ощерились в зверином оскале.- Хер тебе! К стоматологу пойдешь. Я тебя по всему кругу пропущу! Тебе кишку прямую прутом раскаленным прогреют…
 - За что? – Удивился Степан Ильич.
 - Пускай тоже вымараются. Дело-то серьезное. Ты сам картинки эти видел?
 Степан ссутулился и уставился в пол.
 - Вот то-то. Какая-то ****ь мочится на генерального прокурора… Голого!
 - В мундире было бы еще хуже,- посочувствовал Степан.
 - Сразу в отставку!- согласился с ним следователь.
 - А так.- Не понял Степан Ильич.
 - Нос ему Борис Николаевич разобьет… как я тебе.
 - И все? – глаза Степана полезли на лоб.
 - Так если за шалости из органов гнать, кому работать?
 - Вы долго меня допрашивать будете?- Степан вопросительно поглядел на следователя.
 - А тебе чего? На суд захотелось?
 - Да нет. Я просто подумал, что вы устали.
 - Это точно. Я к вечеру- что лимон выжатый. А все вы , суки. На расстрел уж ведут, а они: - Не виноватые мы! Будто мы сами не знаем! А если мы всех будем выпускать? Что с нами будет?
 - К стоматологу с проктологом направят?
 - Во, во! И в звании понизят на два месяца. Путевку в санаторий жене не дадут… Даст она мне потом после тяжелой работы?
 - Вряд ли…
 Вот и я , думаю, не даст. А мне это надо?
 - Вам надо отдохнуть.
 Вот и я говорю! Подпиши.
 - А в дурачка сыграем?
 - Переводного!
 - Переводного…- Степан почувствовал надежду на скорое освобождение.
 - Сдавай!
 Степан одной рукой рассыпал по столу, непонятно откуда взявшиеся карты. Козыри были червы!
 
 -Бессо! К генералу!- Заглянул в кабинет к молодому следователю прапорщик Нехорошев.
 - Чего ему? – огрызнулся Бессо.
 - Любыт тэбя будэт? Как настоящий мужчына, любэт настоящий мужчына…
 Рука Бессо сама потянулась к кобуре. Но дверь уже захлопнулась, а из коридора слышался топот сапог, и визгливый голос Нехорошева.- Бессо застрелился!.. От любви!.. Настоящий джигит…
 - Черт бы побрал этого хакера…Ему и козыря за пять раз ни одного не пришло… Шайтан!...- Выпустишь, объясню…- Побожился. И он, Бессо, разоблачивший за свои неполных двадцать пять сорок шпионов, почему-то поверил. Вывел на улицу, дал на метро и закурить. А тот заливался соловьем, что сегодня вечером и объяснит. Позвонит ему домой и объяснит. А номера шайтан не взял! Только в столовой, запивая шашлык «Нарзаном», Бессо понял, что вечером ему никто не позвонит. Он вызвал на допрос парикмахера, который нечаянно порезал начальника следственного отдела и избил его до полусмерти. Начальник сам, конечно, хотел, но у Бессо горело! Какие ничтожества, ты ему жизнь даришь, а он… Нет, на Кавказе такие долго не живут! Это здесь в толчее они могут затеряться… А там нет! Там сказал плохо о ком-то, а к утру язык валяется на дороге, а голова в сточной канаве. Бессо одел фуражку задом-наперед и отправился к генералу. Тот если чего не понимал, то просил зайти позже, а потом забывал, угощал чаем и вспоминал, как он рубил красную сволочь в далеком двадцать втором году на ридной Украине. Хороший был генерал, правильный…
 - У вас что с головой?- подслеповато щурясь спросил генерал, когда Бессо строевым вошел в его кабинет. – Вы, голубчик, идите, идите. Устал я. Генерального прокурора! … Проститутка… Такого в Папуа Новая Гвинея не было!... Распустились!.. А ведь это мы не досмотрели! Да, мы! Мы с вами… Отменили смертную казнь … и покатилось! Завтра к нам в кабинет придут и обоссут заслуженного генерала. При задержании, при задержании надо всех!.. Ты меня понимаешь?
 - Так точно, товарищ генерал.
 - А вот там,- генерал тыкнул пальцем в потолок,- не понимают! Чаю хочешь? А-а-а… генерал посмотрел на стриженый затылок Бессо. Ты , это… в медсанчасть зайди. У тебя чего-то с головой… Спотыкнуться можешь.
 - Так точно, товарищ генерал!
 - Вот ведь, нормальный сотрудник, а голова не туда повернута… Т ы иди, я тебе два дня отдыха даю. Устал поди?
 - Так точно…
 -Иди вон! Мы таких на ридной Украине…
 Но Бессо уже не слышал, что было с такими на Украине. Два дня он проведет у Софочки. Баба дрянь, но тело! Мертвый захочет. На похоронах из гроба вылезет и под подол полезет! Он опять вспомнил, что все пять раз козыри были червы!
 
 Второй раз Степана Ильича допрашивала женщина.
 - Степа, вы симпатичный интеллигентный мужчина. Вас любая порядочная женщина возьмет на содержание, а вы взломали банковский компьютер и пошло воровали с чужих счетов!
 - А я не хочу любую! Я тогда ее любил. А ей жрать было нечего. Я ее на вокзале подобрал. Она увидела у меня в руке сосиску и шла два квартала за мной, как собачонка.
 - А вы ее полюбили за то, что она отдалась вам за сосиску?
 - Представьте себе! Но вам этого не понять.
 -Почему же? Я вам могу отдаться сейчас и без сосиски. Подпишите.- И она положила перед Степаном Ильичем чистый лист.
 - Вы не в моем вкусе,- соврал Степан Ильич.- Я рыжих люблю…
 - Вот вы и будете рыжим. Посадят вас к уголовникам в общую камеру, шепнут им чего от них ждут, «Дури» пообещают, вот тогда вы и узнаете, что такое женская доля…
 - А вы в карты играете?- Неожиданно для себя спросил Степан Ильич.
 - В «петуха»,- зарделась следователь.
 Опять сами собой разложились непонятно откуда взявшиеся карты, и опять козыри были червы!
 
 На даче у следовательницы Степан прожил пол года, сытно, не без удовольствия. Но без души! В «петуха» она с ним больше не играла, а без- престанно мыла и тащила под одеяло. В конце- концов это надоело и ей.
 - Степа, я так больше не могу! Это уже превратилось в подобие онанизма. Я знаю, когда ты замычишь, когда вспотеешь. Никакой новизны ощущений. Разве так можно, Степа?
 - Ты меня обратно в тюрьму? Или…
 - Или, Степа, или… Если ты где рот раскроешь. Возьми запасные трусы и носки… зубную щетку тоже можешь забрать и уходи, сегодня… сейчас! – Она отвернулась и молча смотрела в окно, пока за Степаном не хлопнула дверь.
 На станции Степан уселся на лавку и задумался. Денег нет, компьютер конфисковали. Да и хакерством, в прямом смысле этого слова, заниматься больше не хотелось. Степан с содроганием вспомнил жадные губы следовательницы и черное дуло пистолета. От безысходности его разморило, он снял ботинки, лег и заснул. Во сне он почему-то играл в преферанс с тремя огромными собаками, он даже породы такой не знал.
 Сдавал , конечно, он и всегда козыри были червы!
 -Жениться мне надо,- друг осенило Степана. Выйти на сайт знакомств и жениться! Только где взять комп? Мысли в голове Степана лихорадочно зашевелились… -Сторожем в офис… Можно на две ставки… Тепло, не хлопотно, возраст солидный - через неделю пятьдесят… Возьмут! Судимости нет, прописка московская, в крайнем случае с кадровиком в карты сыграет. Степан сел, надвинул ботинки, лицо само приобрело этакую возвышено-степенную форму. Щеки раздулись, а глаза сузились, усики встали дыбом. Мент, захотевший было проверить документы у Степана Ильича документы, резко затормозил, лихо приложил грязную ладонь к козырьку фуражки, по всем правилам сделал разворот на сто восемьдесят градусов и строевым шагом пошел к краю платформы, свалился он как раз под проходящий мимо товарняк. Степан перекрестился, а его решение жениться еще более укрепилось.
 Домой, в заставленную старой мебелью коммуналку, Степан вернулся только за полночь. Он сходил на кухню, набрал в литровую банку из-под огурцов воды, разломил надвое батон хлеба и поужинал.
 - Верное дело! И менты не придерутся… Погостил, увидел, что дура, поехал к другой. Всегда сытый, обласканный, постиранный… А за пять лет встретится и душевная, с отдельной квартирой, дачей, машиной. Ее только ласково погладь по попе, да скажи, что глаза красивые, и он ее искал всю жизнь, уже и не верил в свое счастье, а оно тут как тут, сидит, пьет чай с блюдца с шоколадными конфетами…- Степан Ильич не заметил как и уснул и всю ночь ласкал затертую до дыр диванную подушку, называя ее разными женскими именами, но неизменно сладким до приторности голосом.
 Утром его желание жениться настолько окрепло, что он еле-еле натянул штаны, удивляясь сильной и продолжительной эрекции. – Не мальчик ведь, а поди!...- На улице на него не оглядывались только совсем древние старушки. – Зрение у них плохое,- догадался Степан Ильич,- Да и смотрят на асфальт, пытаясь найти кем-то оброненную мелочь. Мужики ухмылялись, а женщины остановившись тупо смотрели на ширинку Степана, потом сильно краснели и бежали в обратную сторону. Сильно виляя задами…
 
 
 
 
 ГЛАВА 2


Доверяя органам внутренних дел,
Забудь о здоровье других органов.
Как это не печально именно они
Более всего и досаждают органам
Принадлежащим вам, опустошают
 Ваши карманы и доводят ваш
 внутренний мир до своего, убогого
и примитивного.
 Улыбка на вашем лице может стать
Постоянной и глупой, как и у них.
И вообще, глупо доверять в наше время
Кому либо кроме автора.

 
 Больше всего всяких конторок, знал Степан Ильич, в центре. Конторки были здесь побогаче, народ потолще, и потому поспокойней, женщины сытые, хорошо одетые, склонные по этой причине к легким авантюрам. Он доехал от «Текстильщиков» до «Лубянки», поднялся на эскалаторе и вышел к «Детскому миру». Слева в ярких лучах солнца высилось огромное здание КГБ, почему-то выкрашенное в цвет «детской неожиданности».
- Мама архитектора, скорей всего, была диссиденткой, а может еврейкой космополиткой, растерявшей свои зубы и принципы по лагерям нашей необъятной Родины, а теперь мелко мстящей самым компетентным органам в мире, которые проявили столько заботы о ее моральном облике… Да в какой цвет не покрась, пахнуть тут будет дерьмом.- Согласился с ней Степан Ильич и пошел вокруг «Старой площади», стараясь все время брать правей.
У «Аптеки №1» лохматый, прыщавый юноша с мутным взглядом стал уговаривать Степана Ильича проглотить горсть таблеток и испытать неземное блаженство всего за пятьсот рублей. Степан отказался, к ним стали подходить молодые люди опять же с мутными взглядами и впалыми щеками.
- Ваня! Ну где ты пропал?- Подскочила к Степану ярко раскрашенная сочными красками бальзаковского возраста брюнетка, она подхватила его под руку, толкнула дверь с вывеской «Моснефтепродукт». Молодые люди притормозили, сплюнули на асфальт, но догонять пару не стали, т.к. к ним приближались два милиционера, помахивая черными резиновыми дубинками. То что брюнетка их подкармливает знала вся «Старая площадь».
- Пропал мужик,- пожалел Степана парень первым подошедший к нему.
- Или она его до нитки обберет, или менты изувечат за попытку изнасилования, предварительно обобрав опять же. Пропал…- согласилась с ним прыщавая блондинка с плоской грудью.
Менты встали по обе стороны двери «Моснефтепродукта», закурили внимательно прислушиваясь к звукам за нею.
- Ваня, ты не бойся,- таща Степана за собой в верх по лестнице, тараторила брюнетка.- Я дорого не беру. Триста классика, двести минет. Не отказывайся, менты видели как ты меня в подъезд поволок, если я с ними не поделюсь, они тебе изнасилование пришьют.
- Но у меня денег нет.
- А чего ты в центре делаешь?- удивилась брюнетка
- Работу ищу…
- Педик что ли?
- Мне бы сторожем. Через сутки…
Брюнетка задумалась. Перспектива иметь в своем распоряжении по ночам офис в самом центре сулила ей многое…
- Я тебе помогу. Только и ты мне потом помогать будешь. Согласен?
- Чем?- удивился Степан.
- Девочек моих будешь в подъезде прятать от дождя да от ментов. Иногда может и диван займут на полчаса, но за это они тебе отстегнут полтинник. Любишь деньги?
- Нет,- зачем-то соврал Степан.
- Врешь.
- Вру.
- Это хорошо. Я идейных не переношу с детства. Они врут, и сами себе верят, уважают… И награждают друг друга со слезами на глазах. Сопли утирают, а их на весь мир транслируют. И негры на пальмах над нами смеются. Я вот- «центровая» и горжусь этим. А ты чего задумал?
- Ничего…
- Опять врешь?
- Вру,- покраснел Степан.
- Колись,- улыбнулась «центровая».
- Женится я хочу.
Центровая взметнула брови к самой прическе, отошла от Степана на два шага и внимательно стала его разглядывать.
- А ты на мне женись!- наконец, запинаясь, выдала она.- Мне еще никто не предлагал. Хочешь паспорт покажу? Целкой возьмешь!- расхохоталась Степану в лицо.
- Мне бы не хотелось торопиться… И потом, зачем ты так об этом? Что тут смешного?
- Так кто тут за вахтера пойдет! За вахтеров идут от отчаянья и безысходности. Я пойду, а конторские нет…
- Я по любви хочу.
- Ты в зеркало когда на себя в последний раз смотрел?
Степан насупился.
- Ладно. У меня тут подруга кадрами заведует. Раньше подолом со мной мостовые подметала, но попробовал ее нынешний ген. Директор и запал. На кадры поставил с коленок. Возьмет тебя по моей рекомендации.
Они толкнули металлическую дверь на втором этаже и попали в длинный коридор. Дверь «Отдела кадров» была второй.
- Сядь тут.- Брюнетка толкнула Степана на стул возле стола телефоном,- Это теперь твое рабочее место будет,- и подмигнув, широко распахнула дверь кабинета подруги.
- Зинка!
- Любка!
- Ну как ты? Не протер тебе твой директор промежности?
- Так и ты не в раскорячку топаешь! Работы мало?
-Я, Зин, теперь невеста. Устроить жениха пришла на работу.
- Да у нас никто не увольнялся. И не уволится никогда! Мы, считай, все Багамские острова за год выкупили, пять миллиардов во «Властелину» вложили! Тольятти теперь на нас пять лет работать будет!
- Так говорят надуют вас всех.
- А ты слушай! Знаешь какие люди вместе с нами вложили свои кровно заработанные?
- Двое застрелились- отдать отдали, а получить не смогли…
- Ошалели от счастья! Голова слабая, вот и тронулись, интеллигенция…
- А я на свои соль и мыло покупаю. Мать говорила, в войну на кусок мыла можно было золотые часы поменять… У меня уже не повернуться в квартире…
- Зря, Люська, зря… Хотя тебе при твоей работе мыла много надо. Теперь еще и мужа надо мыть.
- Завидуешь, стервь?
- Было бы чему!
Степан понял, что баб пора остановить, иначе ему работы не видать. Он робко постучал в дверь.
- Кто там?
Степан постучал еще.
- Кто там?
Стук повторился.
- Да кто там!- кадровичка уже визжала.
- Почтальон Печкин. Принес посылку для вашего мальчика.
За дверьми грохнули…
- Мой… Мой шутит…
- А я думала мой захотел свежатинки… Да стесняется!
Степан открыл дверь.
- Паспорт, трудовую и садись на стул. Пока просто сиди. Ночью будешь спать на диване. Утром опять на стул. Не перепутаешь?- Кадровичка Зина игриво оглядела Степана…
- Ты только сама не забудь домой уйти!- Люська строго посмотрела в глаза подруги.
- Иди , иди… Он теперь твой только через сутки, а через сутки наш!- захохотала Зинка.
- А у вас компьютеры есть, Зинаида…
-Зина я…
- Зина.
- Есть, но мы пока в них не понимаем.
- Это хорошо,- успокоился Степан Ильич. Он вышел, сел за стол с телефоном, откинулся на спинку стула и задремал. Ему снились бабы в цветастых полушалках, грудастые, с полными бедрами в дорогих трехкомнатных квартирах, с импортными, огромными холодильниками. В холодильниках было все, как на витрине «Елисеевского» гастронома в сталинские времена, когда москвичей и гостей столицы уговаривали поесть крабов, чуть ли не за бесплатно… Бабы танцевали перед ним танец живота, плавно покачивая бедрами, распахивали полушалки и жадно смотрели Степану немного пониже брючного ремня…
Брюнетка выскочила из кабинета только через два часа, громко хлопнула дверью. Степан вздрогнул, вытер с губ пену от слюны, испарину со лба.
- До вечера, Степа! Вечером твое устройство отмечаем, будешь мне должен пятьсот баксов.
- У меня нет,- Начал было свое Степан.
- Отработаешь!- Уже с лестницы прокричала невеста. Мы всем коллективом тебе поможем. Ты еще моих девок не видел!
- Чего я в самом деле? Стул дали, диван дали, бабы хоть и потертые, но веселые…Девки будут…- Степан вновь смежил веки и задремал.
Во сне он играл в карты. Писали «пульку» из пятидесяти на троих. Старичок седой и бородатый, со смешным добрым лицом все время, когда залетал «в горку», вытирал начинавшие вдруг слезиться глаза, сморкаться в белый халат
- Зря вы так… Нехорошо это…Не по совести…- при этом шуршал он словами.
- Ты что? Хочешь сказать, что мы мухлюем? – вопрошал чернявый с профилем Мефистофеля.
- А почему у вас в прикупе всегда два туза, а у меня две семерки?
- А ты объяви «мизер».- чернявый удивлено таращил на него глаза.
- Так я же не знаю, что там две семерки!- возмущался седой и вытирал сопли рукавом.
- Рискуй!- чернявый внимательно рассматривал карты старика в зеркале у того за спиной.
- Рискнул уже… Сотворил чудо на свою голову…
- А чего вы натворили?- поинтересовался Степан.
- Да все! А теперь тошнит…
- Совесть его мучает. Будто он один виноват. А я думаю, что это общий закон развития материи. Гляди сюда,- чернявый достал из кармана пиджака фотографию.- Кто это?- с фотографии на Степана смотрело ангельское, чистое лицо в курчавых белокурых локонах.
- Ангел.
- Правильно! Неразвитый… Миллион лет назад. А теперь!- Чернявый встал покрутился гордо выпятив грудь.
- Ты что ли?- удивился Степан.
- Ну так!
- Паскудник,- старик грязно выругался шепотом, отвернувшись в сторону.
- А чего ты со мной в карты сел играть?- черный так и норовил лишний раз заглянуть в карты старика.
- Скушно…
- Так сейчас девок пригласим. Ты каких любишь?- чернявый лукаво улыбнулся.
- Я всех люблю.- серьезно отозвался старик.
- Гляди, Степа! Он всех хочет… А нам с тобой? Праведник! Лицимер старый!
- Я не хочу! Я люблю. Большая разница.
- Не хочешь, потому что уже старый. Но ведь любишь это дело? Сам сказал – любишь! Чернявый достал трубку, в комнате плохо запахло.
- Мизер!- хлопнул старик по столу кулаком.
В прикупе было два туза. Степан отвернулся в сторону. Он сам хотел сыграть десять червей, но чернявый так завел старика, что все испортил и Степану.
- Диктуй! Диктуй, отче! Так будешь рисковать мы тебя за час опять на небо вознесем…
Старик согласился на шесть взяток,- Зря, зря я все это… Рано я им свободу дал, рано… Вот этот, вроде приличный человек,- посмотрел он на Степана,- а тоже жулик…
- И не иначе как сегодня устроит здесь сабантуй с уличными девками и предастся блуду, и продаст мне свою душу по утру от тяжелого невыносимого похмелья, но сейчас честно выиграет у тебя пятьсот баксов, что бы заплатить за гулянку.- Чернявый шустро записывал долги старика, потом перемешал карты, подбросил к потолку. Карты легли каждому под нос по десять штук, в центре стола оказался прикуп.- Десять пик в темную!
- Десять червей без прикупа…- Степан был сосредоточен, - Ход мой!- предупредил он, видя как чернявый хотел было уже зайти.
- Чем могу перебить?- старик злился все больше и больше.
- Отче, брось. Повезет и тебе… Но не сейчас…
- Чем могу перебить?
-Десять без козырей и без прикупа. Но ты ни одной не возьмешь…
- Это самое…как он сказал… А тебе, Степ, я и так денег дам. И на похмел дам. Ты душу побереги, она бессмертна… Сколь тебе для полного счастья надо?
- Не знаю? Не было его у меня никогда…
- И не будет! Утопия это! Все одно будет завидовать!
- Да кому? У него все будет!
- Нам с тобой и будет. Ну кто он по сравнению с нами?
- Да…- согласился старик. – А хочешь, я тебя Богом сделаю? – старик пристально посмотрел в глаза Степана.
Чернявый покрутил пальцем у виска, смял «пульку».
- Нет.- твердо ответил Степан.
- Почему?- искренне удивился седой.
- Ты сам говорил, что тебе скушно.
- Просто я старый. А ты веселись…
- А чего меня сможет развеселить? Ты вот был помоложе, тебя что веселило?
Старик задумался… - Вроде ничего. Прав ты… А вот черт всегда веселый! Хочешь я тебя чертом сделаю?
- Мы так не договаривались!- забеспокоился чернявый.- И потом, ты же меня проклял, чего в этом веселого? Мне скушней твоего, отче. Просто я виду не подаю, досадить тебе хочу.
- Не ругайтесь. Не хочу я ваших должностей.- Степан обеими руками обнял за плечи чернявого и седого и…проснулся. Двое ментов волокли его по коридору «Моснефтепродукта». Зинка-кадровичка прыгала вокруг и не своим голосом кричала , что Степан уже в штате, что это произвол, что она будет жаловаться в здание напротив своему полюбовнику.
Последний аргумент несколько умерил пыл стражей порядка, они выпустили Степана из своих объятий, и он упал на пол сильно ударив себе копчик.
Они отдали Зинке честь, звонко стукнув пятками: - Сразу надо с главного начинать. А произвола никакого они не делали. У них подозрение было, что он гражданку одну честную в извращенном виде использовал у них в подъезде.- Скороговоркой выпалил прапорщик.
- И мы подумали, что он теперь добирается до вас. А потом будет всех использовать, кто по ошибке зайдет в кабинет.- поддакнул сержант.
- А и пусть использует! Счас это такая редкость. Мужик пошел нервный и озлобленный.- Зинка обеими руками схватила прапорщика и сержанта за мошонки, сплюнула им на сапоги.- А теперь у него подержитесь!... Давай, давай, служивые! А Люську еще не один не смог использовать в извращенном виде, она сама кого хочешь так использует что…. Да тьфу на вас, сапоги кирзовые,- неслось по лестнице в спины представителей власти.


 ГЛАВА 3


Потом Зинка три часа бегала по конторе. Женщины помоложе и постройнее потянулись посмотреть на нового вахтера в натуре, а поморщинестей и потолще решили познакомится с ним перед уходом.
- Закурить дай.- бросила одна Степану, простояв около него с час.
Степан достал пачку «Примы» без фильтра, вытащил сигарету и протянул вертлявой с голым пупком сорокалетней женщине, отвисшие груди которой почти высовывались из-под коротенькой маечки.
- Степан Ильич,- представился Степан, которому, несмотря на близость веселой и распутной жизни, все еще хотелось спокойного, размеренного семейного счастья.
- Фи!- будто прошипела та, взяла сигарету и ушла по коридору в сторону туалета.
Подбегала молодая евреечка, которая узнав что Степан по субботам не ходит в синагогу, тут же потеряла к нему всякий интерес. Степан хотел было и ее угостить «Примой», но она достав «Камел» тоже удалилась в туалет.
- Не камильфо!- шептала она спешащим к Степану дамам.- Совсем не камильфо!
- Ты замужем?- прямо спросила толстая с черными усиками дама.
- Нет, и не женат. Робко ответил Степан.
- Хочешь?
- Но вы заняты,- заметил Степан на ее правой руке обручальное кольцо.
- У меня мама очень хочет.- пробасила та.- Лишний кобель в семье никогда не помешает,- обнадеживающе улыбнулась усатая.- Ты подумай ночью. Она сама тут нашла, но мне не нравится… С палочкой, в очках… На даче тачки возить, копать не годится… Подумай.
- Я замуж хочу,- как можно серьезней проговорил Степан.
- Об этом и речи быть не может. Игорь Алексеевич глубоко порядочный человек, и потом у него геморрой… Врачи не рекомендуют. Если вы измените ориентацию, заходите, я в плановом отделе, мой стол у окна слева.
Крашенная блондинка положила молча ключи на стол и визитную карточку с телефоном Карла Моисеевича.
- Я натурал.
- Карло оказался дрянью. Ему видите ли не нравится как я готовлю! Мне тоже не нравилось как от него пахло двадцать лет, но я терпела. Теперь он нашел повариху.- девица нервно захохотала. Уселась на стол перед Степаном и закинула нога на ногу.
- Ты жрешь чеснок на ночь?
- Если больше нечего,- худоба блондинки вызывала подозрение.
- У Чарли всегда стоит пакет сухого корма.
- Это ваш сын?
- Мопс. Дети всегда меня раздражали. Они тоже постоянно просят жрать.
- Мопс не просит?
- Ему урезали желудок. Почти совсем вырезали. Два три зернышка на день! И гуляю только раз в неделю!
- Давайте лучше переписываться.- предложил Степан.
- Извращенец! Все вы извращенцы…- из глаз крашеной потекли слезы, оставляя черные полосы на щеках. Подходившие познакомиться женщины с укоризной взглянули на вахтера, подхватили под руки блондинку и увели в туалет.
 Больше к Степану никто не подошел, только толстогубый безусый юноша с карандашом в зубах, стукнув по столу ладонью, оставил на нем клочок бумаги с нарисованным черепом и берцовыми костями.
«Черная метка»- догадался Степан Ильич- Дружный коллектив… Но и урезать желудок из-за капризов девицы не хотелось…
- Сегодня будет праздник!- вспомнил Степан про Люську и ее девочек, -а завтра он выйдет на сайт и отыщет свое счастье…
Вечером гордые и неприступные дамы бросили на стол Степану Ильичу ключи от комнат и ушли. Пришли старушки уборщицы, погремели ведрами, помахали тряпками и тоже ушли. Женихаться они не стали, было видно еще старое воспитание. Степан Ильич сходил в туалет, хотя и не хотел, т.к. ничего не ел за день. Но вечеринка могла затянутся до утра, а он был мудр и осторожен.
 
 
 
 
 
 
 Когда Вам станет одиноко,
 Вы наберите адрес мой,
 И я возникну у порога
 До нельзя ласковый и свой.
 Мы на двоих печаль разделим
 И выпьем терпкого вина,
 И, чем не шутит черт…
 Быть может… твоя и сбудется мечта….
 
 Я уже не вспыхну фейерверком…
 Комнату свечою озарю,
 Легким, предрассветным, мягким ветром
 Я по кронам прошепчу «люблю».
 Шевельну Вам локоны седые,
 Не стесняйтесь вашей седины
 И, сорвав два легких поцелуя,
 Льдинкою растаю от любви…



6