Паноптикум современности

Покойный был отстой, покойный был порнограф
Умел он только клянчить и копить,
Последний раз его запечатлел фотограф
За это его незачем винить…
Здесь ретушь не нужна,
Здесь не играют краски
Здесь живописец выбрал путь иной,
Порнограф был крутой, трагической закваски
Прошел он через наледь, медь и зной.
И ****ская судьба его в спираль крутила,
Он прирастал в усидчивых местах,
Порнограф был изгой, порнограф был кутила
И был замечен с шлюхами в кустах.
Он память о себе оставил роковую –
Прополз в навозной жиже таракан,
Подобный тишине и согнутому бую –
Засохший пень и треснутый стакан.

Покойный был профан, он не был академик,
Культурные слои ему до фонаря –
Из множества задач, дискуссий и полемик
Он выбирал сумбур – мат, проще говоря.
Он был Наполеон – отчаявшийся тактик,
Он сжег бы всю Москву, когда б взошел на трон
Из множества людей, созвездий и Галактик
Ему близки Арес, Козлятник и Нерон.
Порнограф возводил деньгу в перооснову
Он мог урыть за несколько монет,
За каждую деньгу добавленную к слову
Готов был на Гоморру и минет…
Частенько он страдал от всяческих болезней,
Которых он от женщин и не ждал
И не было в миру подлей и бесполезней,
Но щедро он врачей вознаграждал.
Он был таким как есть – продукт своей эпохи
Большим куском дерьма добавленный в навоз
И свой потенциал сквозь огненные всплохи
Тащил, как безлимитный паровоз.


Порнограф изнывал от скуки и безделья,
Он складывал пожитки как дрова.
В минуты тишины и редкого веселья
Он говорил разумные слова.
Отождествляя похоть с искушеньем
Порнограф ел соленую хурму
Весна дразнила негой и волненьем,
Но все равно не нравилась ему.
Порнограф был тупой еще со дня рожденья,
Не верил, что любовь способна изменить
Такого дурака и в дни совокупленья
Он не хотел давать, а только получить.
Отчаянье и злость его вели по жизни
Он не был патриот – он не настолько глуп
И верил, что сполна отдал долги Отчизне,
Когда одел ушанку и тулуп.
С годами все трудней с иллюзией расстаться,
Он верил, что живет и будет долго жить,
Но все сильней в себе он начал замыкаться
И даже перестал сородичей любить…

Покойный был святой – он жертвовал на храмы
Он покупал недвижимость в раю,
В своем мирском кругу разыгрывая драмы
Он клял свою судьбу – об этом говорю.
Порнограф был скупой и даже на автограф,
Он был всему домкому голова
Последний раз «козлом» назвал его фотограф
И это были лучшие слова…
Порнограф тасовал избранниц как колоду,
Он ратовал за жизнь, любил поблатовать
Он с детства сильно был обижен на природу
И потому тащил обиженных в кровать.
Порнограф был борзей сторожевой собаки,
Порнограф бил наотмашь слабаков,
Но, если побеждал его противник в драке
Стрелял из-под тишка и был таков.
Отчаянность других его безмерно злила
Он был не то, что трус, а просто жидковат
Над ним когда-то мама пошутила,
Поэтому к другим он был холодноват.
Он умер, как герой – внезапно, от инсульта,
Когда узнал, что больше не жилец,
Узнав из новостей я сжал остатки пульта
Я так хотел влепить в него свинец…