Прошвырнутся

Прошвырнутся бы куда пройтись,
Кошка воет от безответной любви,
За рамами окон, рамы окон слились,
Так же абсурдны январские, не в рифму – оттепели.
До Мая не доберешься через талый снег,
Подснежники пойду проведаю, пойду лесопарком,
И не встречу лыжников ускоряющих бег,
Антропология моя пошла кувырком.
Ох какое серое небо из детских картинок,
На постоянстве у хозяина депрессии,
Так в могату отмыть от грязи пару ботинок.
Куда смотрели, на какой календарь синоптики,
Зачем ни как не пойму в Антарктике мужики,
Ученные, бородатые, умники работники,
За что им зарплату платят, почему не учли.
А я из подъезда остерегаясь выглянул,
Трава за бордюрами болотными дюймами,
На все изобретения человеческие плюнул бы,
За короткие сроки планету вздернули.
Эх !леса и реки земли моей Русской,
Эх! просторы полей черноземных, бескрайних,
Загубили природы красу чуткой,
И оставили пару березок на окраинах.
Пройтись по улицам города хочется,
Да только помнится зима годовалая,
А тут еще у забора подросток мочится,
И травка под ногами жидкая, вялая.
Как не старайся, снег не хрустит под ногами,
Хлюпает только подошва изуродованная,
Прохожие смиренно к зиме привыкали,
Какая привычка, однако, - вздорная.
Деревья тужатся, грыжи как бы не получили,
Почки сосочками – вот фотосинтез пасмурный,
Радости захотелось, тут же воробьи за черииикали,
Психически нездоровые воробьи, такие клювастые.
Пойду дальше, там сверну, может быть?
Вдохновение споткнулось, - попало в травм пункт,
Один перелом в области большого пальца,
Этого пальца хватило, что бы искать волшебный пруд,
Оторвал бы уши у виновника погоды – засранца.
Конец света, уже почти четыре недели,
Тучи пустили корни, кора только крепла,
Бледность на лицах, горожане белели,
Оптимисты, и то ждали перемен, плевали против ветра.
Уже стемнело в пятом часу вечера,
У меня предчувствие на глобальное потепление,
Вчера на задворках мира нашли пьяного диспетчера,
Плохой знак для суеверного мира знамение.