Синтиментальный диптих

 
 I

Я вызываю век свой на дуэль,
И разбиваю руки вкровь о стены!
Декабрь, январь, февраль или апрель
Проникнет словно пуля в мои вены?!

Трусливый век, он бьет наверняка,
Не метясь, без ошибок и сомнений.
И судьбы рвет. И плавится строка
В свое уже последнее мгновенье.

Он самым лучшим выжигал сердца,
И наблюдал, как жизнь в глазах тускнеет…
Бездарный век, без чести и лица.
Я жить здесь не хочу и не умею.

Он всех давно по росту рассчитал.
Тех, кто повыше – в пол и на колени!
И как обычно рукоплещет зал
Его полубезумным откровеньям.

Мне говорят: “Наверно, не судьба…”
А я такой судьбы не принимаю!
Я лучше сам убью в себе раба,
Чем стать рабом в его дешевом рае.

И все как будто даже хорошо,
И все как будто бы почти довольны…
Вам надо зрелищ? Есть у нас еще!
Вам надо крови? Что ж, мы хлебосольны!

И даже те, кто, кажется, могли
Сберечь мечту и веру не разрушить,
На этой пустоте почти сожгли
Свою любовь, раскаянье и душу…

Я струны рву – довольно, пробил час!
Я нервы рву в отчаянном аккорде.
Дуэль давно назначена у нас.
Ты первым был всегда в кровавом спорте…

Но я хочу взглянуть в твои глаза,
И разглядеть в них то, что там забыто –
Бессонницу, тоску по небесам
И долгий крик над вечностью убитой…

И я тебе бросаю вызов свой.
Пускай уже, наверно, бесполезный.
Безумный век! Кровавый и пустой!
Ты будешь долгий, пошлый и безвестный!



 II

Но я успею, пусть уже хриплю…
Но я успею вырваться из кожи!
Я в этом сне давно уже не сплю,
И об одном лишь Господа молю,
Чтоб вытащить суметь клинок из ножен…

Но я успею выпрямиться врост!
Но я успею отодвинуть руки.
Пусть за спиной горит последний мост,
И путь мой будет короток и прост…
Я разорву всю боль свою на звуки!

Но я успею крикнуть на бегу!
Но я успею к нужной Остановке.
И Ей скажу, что больше не могу…
И утону в нахлынувшем снегу…
И на канат ступлю тогда неловко…

Но я успею, пусть в последний раз.
Но я успею, падая на сцене,
Все разглядеть в потоке ваших глаз.
И окунуться в здесь или сейчас,
Невольно опускаясь на колени…

Но я успею руки распахнуть.
Но я успею сосчитать все звезды.
И промолчать о том, что не вернуть.
И на Москву в последний раз взглянуть,
И выдохнуть несбыточное: “Поздно…”