Ау, мой недописанный роман!

Засела блажь в мозгу моём занозой:
«Поймал кураж» – и отошёл от прозы.

А проза буйно рифмой прорастает,
Как роза – незатейливо-простая,

Что ароматом опьянит, обманет, -
Забыв себя былую, сердце ранит...

Роман тощает на глазах. Досадно...
Виновна блажь, да будь она неладна!

Из тысяч слов осталась только сотня, –
Ну, может быть, две сотни – на сегодня...

Прощает недописанная повесть
Мою «недописательскую» совесть:

«Особого ума не надо и отваги
Многостраничному маранию бумаги!»

Скудеет текст, худеет раз от раза –
Едва ли хватит слов мне для рассказа...

Живу в плену душевного смятенья, –
Стихи? – коктейль из Веры и Сомненья!

(И, временами, сам себе не рад:
Не с тем лицом... полез в калачный ряд?)

Морозный воздух ноздри обжигает.
Меня за поворотом поджидает

Необходимость... подружиться с верой, –
Чтоб роза никогда не пахла серой...

В хрустальном блеске колкого мороза
На план второй слегка сместилась проза:

Так в декабре две тысячи шестого
Сияньем новым озарилось Слово.