Рыбак и Королева

Дорога по жаре дышала пылью.
Сутулясь, на обочине сидел
Старик худой, и дохленькой кобыле
Он старые куплеты тихо пел.

Лошадка этим песенкам внимала,
Жевала что-то, напрягая слух.
И рыбаку седому помогала
Заштопать невод, фыркая на мух.

Рыбак у тракта через день работал –
Он путникам тут воду продавал.
Отменнейшую питьевую воду,
Что из ключей искристых собирал.

- Вот пекло, мать! Ни ветерка, ни воли, -
Старик, по лбу рукою проведя,
Заковылял к телеге за водою, -
Домой пойдем немного погодя…

- А то ведь никого сейчас не видно, –
Закончив чан прохладой наполнять,
Сказал своей измученной кобыле, -
Попробуй по жаре такой скакать!

Кобыла почему-то не кивала,
Смотрела не на чан – на горизонт.
Там над дорогой пелена дрожала.
- Ну что туда глядишь, разинув рот?

Старик уселся за шитье, подумав,
Что, может быть, скотинушка права:
«Авось сегодня кто-то купит воду?
Попробую продать хотя бы два…»

Но мысль о вялой донельзя торговле
Обдумать и додумать не успел,
Поскольку он вдали, в пыли дороги
Кого-то сам, прищурясь, разглядел.

Фигура очень быстро приближалась,
Подобно ветру и лихой волне.
Накидка за спиною развевалась –
Верхом скакала дева на коне.

- Смотри, хромая, кто к нам так несется? –
Промолвил дед и за водой полез, -
Так скачет, что земная твердь трясется…
Как пить дать, что с бедой наперевес!

Через мгновенье, оказавшись рядом
И в миг один коня остановив,
На землю Красота сошла, нарядом
Своим изящным деда поразив.

Наряд на славу был, ни слова против:
Одежда эта – словно облака.
Воздушная и легкая, и вроде…
Как иней, дышит холодом слегка.

Как солнцем, одеяньем ослепленный,
Не сразу на лицо взглянул старик.
А как взглянул – застыл, как убиенный:
Таким прекрасным был представший лик.

- Приветствую тебя! Ты мой спаситель, -
Промолвила с улыбкой на устах.
- День добрый… Вот, пожалуйста, возьмите! –
Дед чашу протянул в сухих руках.

- Спасибо, рыболов, вода чудесна!
- Так ведь подгорный ключевой родник!
Подобных вод – прозрачных, вкусных, пресных –
На землях этих выбор не велик…

- Наслышана о местных подземельях;
Рассказами себя не утруждай.
Я знаю все о водах и о зельях,
О том, каким рожден был этот край.

Рыбак с ответом сразу не нашелся,
А дева протянула горсть монет –
Они блестели льдом под жарким солнцем,
Как серебро. Но этот чистый свет…

- Мифрил, не серебро, - сказала дева, -
Конь отдохнул, я отправляюсь в путь.
К закату будет облачное небо,
А ночью – дождь. Об этом не забудь.

Старик, опять не зная, что ответить,
Диковинный металл в ладони сжал.
Как будто покидают сны о лете…
Растерянный он гостью провожал.

Величественной, статною царицей
Верхом на белоснежном скакуне…
Казалось, улетела быстрой птицей –
Навстречу небу, звездам и луне.

- Вот это нрав… Вот это лошадинка, -
Рыбак продолжил сеть свою чинить, -
Хотя… да разве ж лошадь нам в новинку?
Хозяйка – да, такое не забыть…

Перед закатом, на крыльце у дома
Старик в тиши на облака глядит.
Годами под горой трудились гномы –
И вот мифрил на блюдечке блестит.


12 октября 2006