Сон с Хароном

Привычно грустным с лодки машет мне Харон,
В чумные годы - капитаном корабля -

Так начинался окончательно мой сон,
Не разбегавшийся до этого с нуля
До высшей точки, попадая в молоко,
Где верхним граням не хватает глубины,
Топазы рыб чуднЫми стайками, легко,
Вдыхают блёстки оголённые луны,
И заплывают в сети гнутые нирван -
В плену загадочном фантомных тупиков,
Где грузом служат, закатившимся в карман,
Свободным душам утонувших моряков -
Добыче, собранной стенанием сирен,
Солёной святостью избавленной от мук,
Морским бессмертникам, в молитвах - как рефрен -
Не узнающим позабытый сердца стук...
Хранит молчание безбрежный Океан,
И возвращают безутешные стада
Распотрошённый без вины Левиафан
За жгучий привкус накатившего стыда.
Но всё жуют, пока не выродился в тлен,
Кусая сердца миротворческую суть
За нежный бок, не преклоняя ни колен,
Ни головы и перед выходившим путь.
Добрейшим пастырем, принявшим города,
Сияет гладь тяжёлым солнцем-плавунцом,
И словно в зеркале, пока поёт вода,
Знакомый облик отражается… лицом…

Привычно машет мне, приветствуя - Харон,
Что приценился, видно, снова к кораблю…

Я позвала тебя бы с радостью в свой сон,
Но только вовсе не уверена, что сплю.