За странное время невозвращений...

За странное время невозвращений
Cannabis устал и оплыл семенами,
Погас как фитиль в привокзальном сортире,
Я задним числом отдала себя маме.
Серыми шкурками пляшет
Папашкин наган…
Ятаган, неужели всё так,
И я девочка с именем Ёлки
В вечно зелёной, нелепой
блевотине букв по латыни?
Скорее всего, не из Трои…
Иголки ломает машинка.
А так, стук тугих яблок,
Зима, которую чувствуешь горлом
Настолько, что можешь, порезав себя,
Рассмотреть в лобовое
Стекло всё до капли,
Любимое лакомство сгуха.
Башню снесло: один-восемь
И ноль надежды, что её ты
Поставишь назад.
Король с королевой бегут на восток,
Месяц весов выдался жарким.
Хозяин лечит рабыню
От засухи горла,
Боли в костях и поноса,
Закутав её в белоснежные простыни
Поцелуем жасмина.
Потерявшее море курило тебя
Пока не скурило в Венецию.
Теперь, ты должно быть волен
Думать, что всё, от сумы до тюрьмы,
Не в короне, Антверпене и Амстердаме,
Ни в этом, ни в том,
И даже не в королеве,
Которая где-то,
Где стрелки в компасах
Стремятся лишь вниз.

P.S. «Раб – это что-то абстрактное»,-
 Думал он, став южным ветром,
 Чтобы понять, что увидел король,
 Когда тела рабыни не стало,
 Когда чёрно-белая плёнка
 Окончилась красочным сном.