Ростовой от Болконского

 ***
 Ростовой от Болконского.

Мадмуазель, нижайшее почтенье,
Вы словно ангел снизошли с небес….
За Ржевского примите извиненья:
Он бабник, плут и редкостный балбес.

 У нас давно с ним рядышком именья,
 Пороли, в детстве, Ржевского ремнем,
 Но он до сей поры, на удивленье,
 В невежестве отчаянно силен.

Недавно с Ржевским были на маневрах,
Он вами хвастал, я сказал – дуэль.
Тут никаких, уж, не хватает нервов,
Прибить его – моя благая цель.

 Мы скинули мундиры, секунданты
 Нас развели на несколько шагов
 Умение стрелять – мои таланты,
 Ласкает ухо щёлканье курков.

Прицелился и, на задержке духа,
Кровь разошлась по жилам горячо,
Но тут мне, бестия, на нос уселась муха,
И я ему лишь прострелил плечо.

 Так он, прохвост, сидит сейчас в беседке
 С красиво забинтованной рукой,
 И дамам хвастает, что, мол, ходил в разведку
 И навязал французам страшный бой!

Что он попал в французскую засаду,
Но обнажил наточенный палаш
И, волю дав, отборнейшему мату
Рубил в куски их, будто на гуляш.

 Что ежели б он был в бою не ранен,
 А рюмкой водки был бы опьянен,
 То вражеский редут бы протаранил
 А Бонапарт был в тот же час пленён.

Но бог с ним, здесь уж нечего добавить:
Пройдоха, бабник, шулер и шельмец,
Горбатого могила лишь исправит,
Его ведь даже не берёт свинец!

 Теперь о нас, Наташа, прошлым годом
 Явились Вы на Новогодний бал.
 Там было много всякого народа,
 Но целый вечер я лишь Вас искал.

 В открытом платье и в колье на шее…
 Легчайшая походка, томный взгляд…
 С тех пор к Вам подойти уже не смею,
 В крови кипит губительнейший яд.

 Я к вам заеду вскоре не от скуки
 Начистивши парадный свай мундир.
 Аревуар, целую ваши руки.
 Болконский.
 ( Вы – нежнейший мой кумир.)

 ***