Трагическая сага - Он и она

Вступление…
Год 1910
Россия, Подмосковье, январь месяц.
Пруд красивый и глубокий,
Льдом покрытый, чуть блестел,
Рядом голубь одинокий,
Всё куда-то в высь летел.

Лес стоял неподалеку,
Был он снегом запорошен,
Старый дуб был одиноким,
Был он лесом своим брошен.

Рядом с прудом он стоял,
Старый, бедный, одинокий,
Он изгоем был, страдал,
От судьбы жестокой.

Он скамейку подпирал,
Что на пруд смотрела,
С наслажденьем слушал он,
Как синичка пела.

На скамейке той сидел,
Господин высокий,
Он на пруд с мечтой смотрел,
Был он одинокий.

Находился в глубоких мечтах,
Сам себе он совсем был не рад,
И в его светло-карьих глазах,
Был такой ужасающий взгляд.

Его черный котелок,
Слегка вправо наклонен,
Он в руках держал цветок,
Он был сильно удручен.

В нем мечты увядали,
С его глаз текли слезы,
Они в лед замерзали,
Из-за крепких морозов.



Он о чем-то в страданьях грустил,
Тяжкой боли стерпеть он не мог,
Себе шепотом он говорил:
«Лучше б сгинул я, лучше б сдох,

Лучше б просто я, не родился,
Лучше б умер я в детстве от голода,
Лучше б взял бы я, испарился,
Лучше б вымерз я насмерть, от холода!

Не могу я ужиться, с этим миром жестоким,
Не могу я всю жизнь, быть таким одиноким,
Не могу я смириться, с моею судьбою,
Не могу я так жить, ведь любви нет со мною!

Лучше просто возьму и уйду,
Что бы путь мой пророческий сбылся!»
И пошел прямо в пруд он по льду,
И пройдя, метров пять – провалился…

Глава I
Год 1908
Франция, Париж, декабрь месяц
Часть 1
С неба падал снег,
В этот зимний вечер,
Шел один человек,
Шел кому-то на встречу.

И метель охлаждала,
Площадь так озорливо,
Его там ожидала,
Столь прекрасная дива.

И к ней шел он с цветами,
И коробкой конфет,
Был укутан мечтами,
И был ими согрет.

Вот и памятник этот,
Где назначена встреча,
А вот девушки нету,
А хотя, уже вечер.


Ветер крутит вьюгу,
С неба сыплет снег,
Ждет свою подругу,
Добрый человек.

Ждет он с упоеньем,
Все в снегу усы,
С детским нетерпеньем,
Смотрит на часы.

Смотрит, не робеет,
Он подругу ждет,
Сердце его верит,
Что она придет.

Сердце трепетало,
Рвалось из груди,
Нежно повторяло,
«Ты подругу жди».

Девушка пришла,
Сердце не солгало,
И его душа,
Страстью запылала.

Он цветы ей вручил,
И конфеты отдал,
Как любовь подарил,
Нежно поцеловал.

Ее щеки румяные,
Ее шею изящную,
Ее губы желанные,
Алые, настоящие.

Ведь она столь красива,
Нельзя взгляд отвести,
Столь прекрасная дива,
Сможет мир весь спасти.

Ради этого он и живет,
Это девушка, это мечта,
И мы знаем, что мир наш спасет,
Настоящая красота.

С златокудрыми волосами,
Опустившимися до плечей,
С голубыми, как небо глазами,
И со взглядом, что всех горячей.

Ее талия хрупкая, нежная,
Звонкий, трепетный голосок,
И улыбка такая прилежная.
Устоять тут ни кто бы, не смог!

Этот юноша взял ее руку,
Утопал он в мечтах и любви,
На века позабыл он разлуку,
И пошли по дороге они.

И смотрелись они так изящно,
Он был строен и в меру высок,
Гренадер был он прям настоящий,
И в плечах был довольно широк.

Его пышные русые волосы,
Прикрывал небольшой котелок,
И его очень радостным голосом,
Начинается их диалог:
- В этот зимний, прекраснейший день,
На свидание ты опоздала,
И я ждал, и мне не было лень,
Потому, что люблю тебя Алла!!!

Посмотри, как сегодня чудесно,
Как детишки снежками кидаются,
Как красиво играет оркестр,
Разве это не может, не нравится?

И куда бы теперь нам отправиться,
Ты скажи, счастья алый цветок,
Я уверен, тебе же понравится,
Пойти вместе со мной на каток!

- Я согласна, куда мне деваться,
И словам твоим сладким поверю,
На катке будем вместе кататься,
Мы под музыку Баха с Сальери.


А пока мы идем по аллее,
Предлагаю тебе, Еремей,
Заглянуть в старую галерею,
Посмотреть на шедевры людей.

И был совсем не против он,
Хоть равнодушен он к искусству,
Он просто напросто влюблен,
В душе его совсем не пусто.

Сейчас он сам может творить,
Может романы он писать,
Может скульптуры он лепить,
Может шедевры рисовать.

Все потому лишь, то, что он,
Так в девушку свою влюблен,
Тот, кто способен так любить,
Шедевры может сотворить…

Они шли дальше, не спеша,
Они о разном говорили,
Ведь трепетала их душа,
Ведь они сердцем всем любили.

Ведь был канун Нового года,
Мечты всё приходили вновь,
Была прекрасная погода,
И была чистая любовь.

Тихонько Алла,
Прошептала:

- А вот та улица, тот дом,
Как раз, есть галерея в нем,
Давай сейчас туда зайдем!

- Давай зайдем, я буду рад,
Видеть твое предвосхищенье,
И видеть твой прелестный взгляд,
Мне доставляет наслажденье.
Ведь мне так хорошо с тобою,
Давай я дверь тебе открою.


Он дергал, дверь не открывалась,
Она закрытой оказалась,
Предновогоднею порой,
До праздника два дня осталось,
Предпраздничный был выходной.

- Ну что родная, не успели,
Я эту дверь открыть не смог,
Придем сюда через неделю,
Сейчас же грянем на каток.

Пошли они от галереи,
Опять прошли через оркестр,
Чрез парк, горбатый мост, аллею,
Пришли к назначенному месту.

Там звонко музыка играет,
И люди радостно катаются,
На землю с неба снег спадая,
В тепле гламурном испаряется.

И вот коньки, взяв на прокат,
По мимо прочего всего,
Подняв, свой милый, нежный взгляд,
Она увидела его…
Часть 2
Она увидела мужчину,
Голубоглазого блондина,
Что пируэты выполнял,
И своим видом восхищал.

Он далеко уже не мал,
Хотя еще совсем не стар,
В его глазах не угасал,
Столь обольстительный пожар.

И пламя это обжигало,
Пленяя разные сердца,
Попалась в эти сети Алла,
Не сильно, правда, слегонца.

Кататься Алла не умела,
И Еремей ей помогал,
Она прижалась к его телу,
И он на ушко ей шептал.
- Не стоит сильно волноваться,
Я научу тебя кататься,
Тебя я нежно поцелую,
Мы еще вальс с тобой станцуем.

У Аллы сердце трепетало,
Это любовь с первого взгляда.
Она блондина все искала,
Хотя сама тому не рада.

И этот самый вот красавец,
Что пируэты выполнял,
Так сильно девушке понравясь,
Куда-то из виду пропал.

И в эту самую минуту,
Ее целует Еремей,
Ей показалось, что как будто,
На свете нет, других людей.
И ее сердце отпустило,
Она блондина позабыла.

И на катке они катались,
И ненасытно смотря в очи,
Они так страстно целовались,
Практически до самой ночи.

Как время быстро пролетело,
Красиво, свято и заветно,
Когда в сердцах их, страсть кипела,
Летело время, незаметно.

Под музыку, что там играла,
Под снег, что сыпался с небес,
Под страсть, что в них замерзала,
С любовью, чудом из чудес!

Но все кончается когда-то,
Так создал этот мир творец,
Аж хочется ругаться матом,
Ведь и у сказки есть конец.




И вот окончилась их встреча,
Затих оркестр, опустел каток,
Закончился, их романтичный вечер,
Оставив в памяти их, радости кусок.

Чрез парк идти, горбатый мост, аллею,
Так далеко, а сил почти что нету,
Но, к счастью, встретили они жокея,
И прыгнули к нему в карету.

Кричал со всех сил Еремей,
Сидевший в уютной карете:
Ямщик, запрягай лошадей,
Мы едем к лучшей девушке на свете!!!

Глава II
Год 1908
Англия, Лондон, ноябрь месяц
Часть 1
Лондон, сумрачный и туманный,
С проливными дождями и грозами,
Столь загадочный и желанный,
С пароходами, паровозами.

Он всем видом своим привлекает,
Хотя видом довольно странным,
И ни как он людей не пугает,
Дождем, грозами и туманом.

Гром гремел, и молния сверкала,
И казалось все, что вот-вот,
Всего это будет так мало,
И на землю небо спадет.

Несмотря, то, что хаос был полный,
И погода была – сумасброд,
Очень сильно буянили волны,
Все равно вдали плыл пароход.

С неба падал ноябрьский снег,
Он с дождем постепенно менялся,
В пароходе один человек,
Очень громко над чем-то смеялся.


Толи пьян он был, толи дурак,
Он на палубе смело стоял,
Несмотря ни на шторм, ни на мрак,
Он смеяться не переставал.

Он высокий был, худощавый,
Хоть не старый, но все же седой,
Его взгляд был немного слащавый,
Толи добрый был, толи злой.

Его волосы плечи скрывали,
Был с осанкою стройною он,
И от бури его защищали,
Черный плащ и большой капюшон.

Его смех вселял ужас и страх,
Его взгляд не оставит в покое,
Даже в самых чудовищных снах,
Не приснится явленье такое.

Всё! Причалил уже пароход,
И погода утихла, застыла,
И на выход толпится народ,
Ведь народу немало там было.

Без зазубрин и ярких отметин,
Все равно он в толпе был заметен.

Вот он в Лондоне, городе грез,
Где он не был уже много лет,
Где на самый коварный вопрос,
Всегда будет достойный ответ.

Он на берег спустился сначала,
И пошел он вперед от причала,
Своим видом народ удивляя,
Он уселся в зеленом трамвае.

Он без сумок был, налегке,
И усевшись рядом с окном,
Он увидел там, вдалеке,
Этот старый, заброшенный дом...



Часть 2
Вот он, старый заброшенный дом,
Он при виде его усмехнулся,
И случайно, с одним мужиком,
Он на улице этой столкнулся.

- Вы простите меня, я прошу,
Не хотел я обидеть вас как-то,
Просто сильно я очень спешу,
У меня есть дела и есть факты.

Вот такие приводит причины,
Все куда-то спешивший мужчина.
Черные ботинки, смокинг, котелок,
Волосы седые, ростом невысок.

Был уже он почти что старик,
Был довольно солидно одет,
Вот так выглядел этот мужик.
Он услышал басистый ответ.

-Вы простите, сударь капризный,
Ну зачем, вам куда-то спешить,
Ведь вот в этой коротенькой жизни,
Надо как-то достойно прожить.

Ну, куда же тогда вы спешите,
Я прошу Вас, ответьте, скажите,
Что бы смог я Вас как-то понять,
И скажите еще, как Вас звать.

- Вильям, так меня зовут,
Журналист я, и пишу,
Про то, люди как живут,
Вот по этому спешу.
Надо мне статью писать,
Интервью бы надо взять.

- Всё куда-то ты спешишь,
Хочешь сделать все на свете,
Разве ты не дорожишь,
Что жена есть и есть дети.



Дети видят тебя мало,
И тоскуют по отцу,
У тебя жена страдала,
И ей это не к лицу.

Ты живешь своей работой,
О семье ты позабыл,
Этим делом ты измотан,
Выбился совсем из сил.

- Ты меня не понимаешь,
У тебя иная вера,
Ты ведь многого не знаешь,
Ведь сейчас в цене карьера.

Ведь хочу я быть с семьей,
Я хочу с детьми играться,
Чаще быть с своей женой,
Чаще жизнью наслаждаться.

Но сейчас моя забота,
Это вся моя работа,
С понедельника, по субботу,
Каждый день я спешу на работу.

- О друг, меня ты удивляешь,
Хотя и не был здесь я целый век,
Но ты совсем себе не представляешь,
Как измениться может человек.

Как изменился жизненный уклад,
Какие новые имеются напасти,
Но ты скажи, чему ты будешь рад,
Скажи, пожалуйста, в чем будет твое счастье!?

- К своим мечтам, взлетаю осторожно,
Ведь часто падал я, когда взлетал,
Поскольку многое на свете невозможно,
Ну, всё, я на работу опоздал.

- И вся проблема в том, что опоздал?
Твоя карьера – это твое счастье,
И ты об этом сильно так мечтал,
Добиться славы, привилегий, власти?

Твои слова совсем мне непонятны,
И в голове твоей сплошной бардак,
Ты говоришь ни четко и невнятно,
Не понимаешь ты, что в мире да и как.

Хотя, ты знаешь, в общем все равно,
Я на последок лишь, скажу тебе одно:

Не стоит сразу прятаться в кусты,
Считать все в этом мире невозможным,
Поскольку сложное нам кажется простым,
А все простое кажется нам сложным.

Мы не за теми часто гонимся мечтами,
Подумай друг, над этими словами…

И тут его взгляд накалился,
Он в ладони свои постучал,
И бедный старик испарился,
В момент он куда-то пропал…
Часть 3
Вильям очнулся и испугался,
Ведь он такого не ожидал,
Он на работе своей оказался,
Ни на секунду не опоздал.

В шоке он был, этот бедный старик,
Видеть такое, совсем не привык.

Понял он всё, о чем вправду мечтал,
Понял, что в жизни своей он любил,
Прав был тот странный, что все рассказал,
Путь ему истинный он озарил.

Тут, вдруг, начальник к нему подошел,
С видом солидным, в костюме, в очках,
Пах вызывающе он, хорошо,
С алчностью, ярко заметной в глазах.

Гордо и лживо улыбку давил,
Выглядел он королевским бароном,
Со стариком гордо заговорил,
Эким задиристым столь баритоном.


- Ты молодец, ты работал как надо,
От самого рассвета, до полного заката,
Хочу я сказать, что в совете все рады,
Готовы повысить тебе мы зарплату!

-Не мотайтесь Вы за мной,
Я хочу побыть с семьей,
Я хочу, что б мои дети,
Были лучше всех на свете,

Я хочу любви и страсти,
Чаще быть хочу с женой,
В этом вижу свое счастье,
Так мне суждено судьбой.

Тут улыбка, вдруг, пропала,
Покраснел огромный нос,
Как-то жутко ему стало,
Задал новый он вопрос.

- Что с тобою, вдруг, случилось,
Голова твоя пуста,
Что-то быстро изменилась,
В сердце у тебя мечта.

Может, сон тебе приснился,
Или ты чуть не доспал,
Что так сильно изменился,
Не взял то, чего так ждал?!

Не будь ты тряпкой, ты мужчина,
Скажи мне честно, в чем причина!!!

- На работу я спешил,
Весь измотанный, без сил,
Я случайно спотыкнулся,
И плечами с ним столкнулся…

Он бесстрастный искуситель,
То ли дьявол, то ли Бог,
То ли новый небожитель,
Я понять так и не смог.



Может он посланник ада,
Может, спущен он с небес,
Знает он, что людям надо,
Будь он ангел, будь он бес!

Тут начальник разозлился,
Он к такому не привык,
Баритон, вдруг, изменился,
На басистый, злобный крик!

Подбирать слова не стал,
И сурово заорал:

- Может, сон тебе приснился,
И с твоим воображеньем,
К тебе странник тот явился,
Со своим поганым мненьем.

Обнадеженный старик,
Был безудержно спокойный,
Наплевал на злобный крик,
И ответ он дал достойный.

-Может быть, я крепко спал,
Этот случай мне приснился,
Все равно, мой идеал,
Очень сильно изменился.

Ведь бывает же порою,
Когда крепко я усну,
Я за лютою зимою,
Вижу теплую весну!

Вижу море и поля,
Вижу солнце за горою,
Вижу что моя семья,
Стала счастлива со мною.

Мне плевать на те заботы,
Что давала мне работа,
Буду, счастлив на земле,
Ухожу домой, к семье.



И уеду я отсюда,
Далеко, к другим краям,
Где я счастлив всегда буду,
Буду плавать по морям,

Будет сложно мне порой,
Ужиться с новыми людьми,
Но я знаю, что со мной,
Есть всегда жена с детьми!

Позабыл он о работе,
Он домой спешил попасть,
И на этой громкой ноте,
Завершу я эту часть!
Часть 4
… Тот необычно странный странник,
В ладони хлопнув, в дом полез,
И словно дьявола посланник,
Плевал, что человек исчез.

Зашел он в дом и осмотрелся,
Увидел кресло, стол, кровать,
И в это кресло он уселся,
Разжег камин, решил поспать.

Он спал четыре дня и ночи,
Настолько крепко он уснул,
Были открыты его очи,
Их он ни разу не сомкнул.

Он спал с огромным наслажденьем,
С приятным, сладким упоеньем,
Ведь с незапамятных времен,
Он, наконец, увидел сон.

И в этом крепком, сладком сне,
Том, что ему сейчас приснился,
На этой грешной вот земле,
Он в девушку одну влюбился.

Во сне своем он был один,
И был совсем другого вида,
Голубоглазый был блондин,
Что распылял свои флюиды.

Была зима, и сыпал снег,
Был на дворе XX век,
Он на катке легко катался,
Был радостным и улыбался.

Здесь музыку играл оркестр,
Было прекрасным это место,
Он пируэты выполнял,
И, вдруг, увидел идеал.
Увидел песню красоты,
Увидел девушку мечты.

С златокудрыми волосами,
С голубыми, как небо глазами,
И улыбкою неповторимой,
Там была она самой красивой.

А когда он поймал ее взгляд,
И флюиды свои распустил,
Бесконечно теперь он был рад,
Он ее в себя крепко влюбил.

На катке с наслажденьем катался,
Исполнял пируэты, кульбит,
И во сне сам себе он признался,
То, что сон им не будет забыт!

В ночном небе светила луна,
Очень крепкими были морозы,
И та дама была не одна,
И в руках у нее были розы.

С нею юноша был молодой,
С неизведанной, странной судьбой,
Нежно девушку он обнимал,
Сладко в губы ее целовал.

Что-то на ушко ей говорил,
Ведь всем сердцем ее он любил,
Что там сердцем, да всею душою,
Он считал ее райской звездою.




От обиды блондин улыбнулся,
Это сон и во сне он проснулся…
Нежный взгляд этой дамы искал,
Куда этот мужчина пропал.

Он проснулся, его разбудили,
Ему в дверь с нетерпеньем звонили,

Но его впечатлил этот сон,
Этим сном, он был столь восхищен,

Что еще бы поспал он чуток,
И вернулся бы вновь на каток,
Что бы в небе светила луна,
Освящая людей невпопад,

И та девушка, что не одна,
Еще раз подарила б свой взгляд.
Что ему был все ближе и ближе,
Он хотел оказаться в Париже,

Он хотел с нетерпеньем узнать,
Как же эту красавицу звать?!

Ведь о ней об одной он мечтал,
И свой нос он ни капли не вешал,
Потому что он все понимал,
И он знал то, что сон этот вещий.

Ведь от осени и до весны,
Ему редко являются сны,
А когда это все же случается,
Его сон неизменно сбывается.
Часть 5
Ему в дверь кто-то долго звонил,
Так упорно и долго стучал,
А когда эту дверь он открыл,
Бросив взгляд свой, сурово сказал:

Ты чего, негодяй, натворил,
И изволь ты теперь пойти вон,
Ведь когда ты усердно звонил,
Ты прервал мой прекраснейший сон.


Я ни разу так сладко не спал,
Оказался на жизнь обреченным,
Ведь нашел я во сне идеал,
И проснулся на веки влюбленным!

Кто звонил, погрузился во мрак,
Удивился он просто, опешил,
Не смотри на меня как дурак,
Каждый сон, что приснится мне – вещий.

А звонивший хотел лишь спросить,
Кто вселился в вот эту домину,
А что дом тот не пуст, смог судить,
По горящему в доме камину.

- Ну, чего ты хотел там спросить?
Не хотел на тебя я кричать,
Просто незачем было звонить,
Можно было слегка постучать.

Ты пойми же меня, я устал,
Я уже больше года не спал,
Ведь я ехал до этой планеты,
Совершенно с другой части света.

И приехав, хотел отдохнуть,
Вот решил я немного вздремнуть.

Тот глядел на него, ужасаясь,
Он такого ответа не ждал,
Чуть волнующе, повторяясь,
С дрожью в голосе тихо сказал.

- Вы, конечно, простите меня,
Не хотел потревожить Вас зря,
Я хотел одну мелочь узнать,
Кто сосед мой и как его звать.

- И это всё?! Прости меня,
Но ты мой сон тревожил зря,
А что соседи? Да Бог с ними,
Рамон – вот это мое имя.



Смешно твое мне дуболомство,
Ты кто такой, смиренный раб?
Пошли со мной, в ближайший паб,
Пивка хлебнем там за знакомство.

- Пойдем, здесь есть неподалеку,
Хороший паб, к нему я знаю путь,
А то мне, правда, как-то одиноко,
И выпить кружечку хочу я с кем-нибудь.
Хочу я с кем-нибудь поговорить,
Что бы всю боль, что на душе, излить…
Часть 6
Рамон умылся, приоделся,
Замерз слегка,
Но в миг согрелся,
Как выпил рюмку коньяка.

Выйдя на улицу во фраке,
Стоя в вечернем полумраке,
Смотря в глаза, тому, кто рядом был
Он хриплым голосом проговорил:

Всё, я готов, давай, мой друг, веди,
Пока что нам, с тобою по пути,
Готов я выслушать историю лихую,
И пива выпить кружечку другую.

Хоть мы почти что незнакомы,
Но я смогу уверенно сказать уже,
То, что какие-то жестокие оковы,
 Осели крепко у тебя в душе.

И мне кажется даже порой,
Что прекрасно тебя понимаю,
Ведь я вижу в душе твоей боль,
Но причин этой боли, не знаю.

Я видел муки, боль страданья,
Разлуку, горесть и скитанья,
Надежды, веры и мечты,
И это все увидишь ты!




Люди по разному живут,
В минуты счастья и страданий…
Мой друг! А как тебя зовут,
Я до сих пор ведь и не знаю!

Была дождливая погода,
И они шли дорогой длинной,
Почти что не было народу,
На этих улочках старинных.
Которым очень много лет…
И тут последовал ответ.

-Рамон, ты абсолютно прав,
Сейчас в душе моей рутина,
Я будто выпил смесь отрав…
А, кстати, имя мое – Рино.

Беседа их не прекращалась,
Она все дальше продолжалась,
Все обсудили абы кабы,
И наконец-то пришли к пабу.

Они пришли туда вдвоем,
Уселись вместе за столом,
Который был рядом с окном,
Смотря в него на задний двор,
Вдруг начался их разговор…

- Я по волнам любви плыву,
И не во сне, а на яву,
Все это далеко не сон,
Я по уши в нее влюблен.

Несправедлива жизнь ко мне,
На этой грешной вот земле,
Она неслыханно богата,
Я убежден в этом вооче,
Она жена аристократа,
А я всего простой рабочий,

И вот уже пятнадцать лет,
Как только стало ей семнадцать,
Она выходит в высший свет,
И я хочу тебе признаться,

Я не могу о ней мечтать
Я слишком много исстрадал,
Ведь мне всего лишь двадцать пять,
И для нее я слишком мал.

И что в вот эти двадцать пять,
Такой замызганный ненужный,
Смогу я женщине той дать,
Такой красивой и замужней?!

Я знаю, жизнь несправедлива
Но, все равно, я буду жить,
Я буду пить с тобою пиво,
И буду дальше я любить.

Любить я буду очень страстно,
Чарующе и незабвенно,
Она мечта, она прекрасна,
А имя у нее Елена!!!

Смотрел в окно он грустным взглядом,
На двор, с прекрасным зимним садом.
На дождь, что лил как никогда…
В его душе жила мечта.

Ты прав, все это явь, не сон,-
Заговорил опять Рамон,-
Ведь, если любишь, то живешь,
Любви все возрасты покорны,
А, если ищешь, то найдешь,
Все то, что ты искал упорно.

Тебя прекрасно понимаю,
Всю твою боль, что мне видна,
И где-то даже сострадаю,
Но ты смотри, она - жена!!!

Быть может, счастье ее с мужем,
И больше ей никто не нужен?!
Хотя ты знай, все в твоей власти,
Иди, борись за свое счастье.




И до последней капли крови,
Ты не сдавайся, ты борись,
С надеждой, верой и любовью,
Ты своих чувств к ней не стыдись.

Вся наша жизнь – это война,
И трусости здесь грош цена,
И если любишь ты всем сердцем,
С душевной чистотой младенца,
То, несмотря на все преграды,
Добьешься ты своей награды.

Ах да! Забыл еще сказать,
То, что не надо так страдать,
То, что она богата очень
А ты всего простой рабочий,
Давно пора понять уже,
С любимым рай и в шалаше!

И стоит только доказать,
Непринужденно, между прочим,
То, что в твои-то двадцать пять,
И будучи простым рабочим,

На всей, на этой вот земле,
Ты для нее один такой,
Ты рыцарь на белом коне,
Ей предначертанный судьбой…

- Быть может ты и снова прав,
Ведь я посмел в нее влюбиться,
Но ты не знаешь ее нрав,
Ты можешь просто ошибиться.

-Поверь мне, я не ошибаюсь,
Будь равнодушен я, или влюблен,
Тебе от всей души признаюсь,
Что я до бесконечности силен.

Жизнь с мужем у нее ужасна,
Одинока она и несчастна.
И тоска ее вечная гложет,
И лишь только один ей поможет.
И лишь он все исполнит мечты,
Почему им не можешь стать ты?!
Ну все!!! Не стоит слезы лить,
Ведь ты прекрасно знаешь сам,
Что надо с ней поговорить,
Так романтично, по душам.

Смотри, какой прекрасный вечер,
Могу устроить я вам встречу.
Вот этим двум прекрасным людям…
Но только точно ты все знай,
Все от тебя зависеть будет,
Смотри!!! Судьбу не прогадай.

Он кружку пива расплескал,
И что-то шепотом сказал,
И было слышно лишь едва,
Те непонятные слова,

Что говорил как есть Рамон,
И взгляд суровый бросал он…
Часть 7
Все завертелось, закрутилось,
Пыль поднялася до небес,
Вокруг все как-то задымилось,
И Рино в этот миг исчез.

Он оказался в новом месте,
Он в комнате какой-то был,
Предстал он пред своей невестой,
И с нею он заговорил:

-Привет. Я не могу так жить,
Любя всем сердцем и душою,
Хочу с тобой поговорить,
Хочу, что б ты была со мною

Тебя люблю я как ни кто,
С тобой мне море по колено,
И я на многое готов,
Люблю тебя, моя Елена!!!

Быть может я, немного мал,
Не все я в жизни повидал,
Но ты мой возраст не суди,
Ведь у меня все впереди.

Елена перед ним стояла,
Она улыбкою сияла,
Такого ведь не ожидала.
Аж, в обморок, чуть не упала.

Из комнаты они выходят в зал,
А Рино дальше продолжал:
И быть может такой же,
Я, как и ты,
И быть может, похожи,
Наши мечты,
И быть может, похожи,
Наши слова,
Хотя сами мы, похожи
Едва!
Мне предначертано судьбою,
То, что бы ты была со мною!

Елена мигом покраснела,
Мурашками покрылось тело,
Она уже не ожидала,
Что тот, о ком она мечтала,
Ее так сильно удивит,
И ее сердце покорит.

Не смог себя он превозмочь,
И, несмотря на все напасти,
Прошла прекрасно эта ночь,
Прошла в агонии и страсти…
















Часть 8
А в пабе пиво пил Рамон,
Желавший жизненных услад,
И вспоминавший сладкий сон,
Где он увидел ее взгляд.

Что ему всех милей и ближе,
Он хочет быть сейчас в Париже.
Он встал, за пиво расплатился,
И вмиг из паба удалился.

Он шел по злачным переулкам,
Той лондонской ночной глуши,
По тротуарам, закоулкам,
Где нет комфорта для души.

Ходить здесь часто понапрасну,
Лишь только смелые рискнут,
Бродить здесь по ночам опасно,
Ведь ненароком и убьют.

Любой, кто в Лондоне живет,
В обход кварталам тем пойдет,
Ведь каждый все прекрасно знает,
Что бандитизм там процветает.

А он идет, не замечает,
С душой просторной, обнаженной,
И в свои мысли погруженный,
Идет он, думает, мечтает.

В столь поздний час, а он не спит,
Идет, и что-то говорит:

«В своих мечтах я ясно вижу,
И их к себе я подзываю,
Как я гуляю по Парижу,
С той девушкой, что я не знаю!»

Он был не добр и не зол,
Он просто-напросто мечтал,
Как к нему кто-то подошел,
И угрожающе сказал:


-Ты мне скажи, ты кто такой?
Бесстрашный опытный смельчак,
Или ты попросту дурак?
Наверно все-таки второй!

Пошел туда, где есть опасность,
Где просто так нельзя ходить,
Вот так попал ты в неприятность,
Тебя придется мне убить.

Хотя могу и не убить,
Убийство хуже всяких краж,
И я тебя оставлю жить,
Если ты деньги мне отдашь.
А если деньг в тебе грош,
Я посажу тебя на нож.

Тут взгляд Рамона изменился,
Он засверкал, словно взбесился,
Он как-то хитро улыбнулся,
Он понял разговора суть,
От негодяя отвернулся,
И дальше свой продолжил путь.

А негодяй тот удивился,
Такой реакции не ждал,
И сильно очень он взбесился,
Из ножен нож он свой достал.

К Рамону сзади подбежал,
И изо всех, что было сил,
Ни капли даже не дрожа,
Он в спину нож ему вонзил…
Часть 9
Он в спину нож ему вонзил,
Им жажда алчности влекла,
Но он Рамона не убил,
Из раны кровь не потекла,

И рана источала свет,
Тот негодяй, что был одет:
В большие брюки и рубаху,
Был погружен в объятья страха.


Ведь гром гремел, была гроза,
Эту погоду не поймешь,
Рамон смотрел ему в глаза,
В душе, увидев, страх и дрожь,

Рамон ни капли не смутился,
И к нему смело обратился:
Да и зачем тебе здесь жить,
Коль не умеешь понимать,
Коль не умеешь ты любить,
И не умеешь сострадать.

Здесь делать нечего тогда,
А если хочешь тут ужиться,
Тогда придется навсегда,
Тебе сегодня измениться.

И знай, что ты никчемный трус,
Мотай мои слова на ус,
И, если хочешь тут ужиться,
Тебе придется вновь родиться!!!

И без проблем и без забот,
Не сразу, правда, через год.

Прощенья негодяй просил,
И громко очень он рыдал,
Рекой он слезы свои лил,
На землю мертвым он упал…

А через год, Елена Рино,
Родила маленького сына.
Часть 10
Тот старый дом, с озябшей крышей,
Стоит и мокнет под дождем,
С нее так медленно, чуть слышно,
Течет дождя вода ручьем.

Внутри него горит камин,
Храня секреты и обиды,
Рамон домой идет один,
С серьезным и надутым видом.



Зашел он в дом и в кресло сел,
Хотел он заново уснуть,
Но сделать это не сумел,
Ведь в голове царила муть.

Как ни старался бы Рамон,
Увидеть тот же сладкий сон,
Где он спокойно, налегке,
Зимой катался на катке.

Где утопал в ее глазах,
Где пируэты выполнял,
Где видел он ее в мечтах.
Как несомненный идеал.

Как по уши в нее влюбился…
Но сон ему и не приснился.
Рамон встал с кресла, с грозным видом,
С большой душевною обидой.

С болью в измученных глазах,
С простой наивностью младенца,
Он утопал в своих слезах,
Любовь сжирала его сердце.

Задумавшись, он с кресла встал,
На кухню только лишь зайдя,
Он выпил коньяка бокал,
Не залпом, правда, чуть цедя.

Гоня всю боль из сердца прочь,
Держа в руке большой бокал,
На кухне он провел всю ночь,
И ни секунды он не спал…
Часть 10
Дождь, что сильно моросил,
Что суров был так и лих,
Словно выбившись из сил,
Неожиданно притих…

Ночной мрак и темноту,
Солнце плавно заменило,
Светом город одарило,
И вернуло красоту.

Подперши голову рукой,
И вспоминая сладкий сон,
С разбитым сердцем и душой,
На кухне все сидел Рамон.

Пуста бутылка коньяка,
Бокал разбит, одни осколки,
Лежат напротив потолка…
Боль колит сердце, как иголки.

И голосом, что так дрожал,
Он сам себе пообещал:

Ну все, устал я, нету сил,
Поеду я в Париж,
Что бы я там достойно жил,
Как лев, а не как мышь.

Пусть я совсем не тот блондин,
Пусть я седой, и волосы длинны
Я одинокий, я совсем один,
Но в этом нет моей большой вины.

Я изменюсь, я стану тем, кем надо,
И я добьюсь, чарующей награды,
Ведь моя жизнь совсем беспечна,
Мой путь интригами обилен,
Я знаю, что живу я вечно,
И я уверен, я всесилен!

Когда усну, мне вновь приснится,
Тот сладкий сон, где я в Париже
Ее глаза, ее ресницы,
Я с радостью опять увижу.

Я иногда бываю груб,
И я, конечно же, не трус,
И сладость ее нежных губ,
Готов испробовать на вкус.

Из всех представленных наград,
Ты, мое сердце, не пустуй!
Мне нужен только ее взгляд,
И нежный страстный поцелуй

А коль уснуть, не удается,
В Париж приехать мне придется!
Что бы мечты своей добиться,
Ее увидеть и влюбиться.
Ну, и, конечно же, узнать
Как девушку вот эту звать.

И вот он встал из-за стола,
На улицу к народу вышел,
И неожиданно услышал,
Как смерть кого-то забрала.

Он оглянулся посмотреть,
К кому наведалась там смерть.

Но всем казалось, что живой,
Что просто в обморок упал,
Что просто случай вот такой.
И лишь Рамон конкретно знал,

Что мертв вот этот вот мужчина,
Что его сердце отказало,
На то имелися причины,
И смерть его с собой забрала.

Тот, кто погиб, был средних лет,
Он был изысканно одет,
Он был красив, высок, блондин,
Он без семьи был, жил один…

И тут Рамона осенило,
Решил использовать он силу.
Он не волнуясь, просто взял,
И мертвым на землю упал.

Из тела вылезла душа,
Через глаза, рот и морщины,
Она спокойно, не спеша,
Вселилась в мертвого мужчину.

Рамон обрел новое тело,
Открыл глаза и мигом встал,
Ведь у него имелось дело,
Найти в Париже идеал.

Он посмотрел на труп свой бездыханный,
На фрак, замызганный и рваный,
По сторонам он оглянулся,
И поглядел на он на людей,
Глаза протер и отряхнулся,
Побрел дорогою своей.

И с новым имиджем и телом,
И с новым выбритым лицом,
Он мог в Париж поехать смело,
Стать добрым мужем и отцом.
Часть 11
Купив билет, он сел на пароход,
Смотря на штиль и блеск морской,
Смотря на чудный небосвод,
Рамон поехал за мечтой.

Сидя в комфорте и уюте,
Смотря на радостные лица,
Сидела с ним в одной каюте,
Одна прекрасная девица.

Была красива и стройна,
Вела себя довольно смело,
В руке держав бокал вина,
Она общения хотела.

И своим взглядом, нежным, жгучим,
Пленительным и приставучим,
Что невозможно повторить,
Его пыталась соблазнить.

И он смотрел в ее горячие глаза,
Смотрел на волосы, что вьются на ветру,
Запоминал, черты прекрасного лица,
Что так красиво выделяются к утру.

Смотрел на хрупкое, изящнейшее тело…
Спокойным голосом, как будто между делом,
Смотря в прекрасные и нежные глаза,
Он ей уверенно с улыбкою сказал:




- Зачем Вы суетитесь понапрасну,
Зачем вы силы тратите свои,
Вы так изысканны, вы чудо, вы прекрасны,
Вам просто мало изобилия любви.

- Ну что Вы, милый, сразу говорите,
От этих слов я чуть ли не упала,
Но Вы глаза, прошу свои протрите,
Ведь может изобилия быть мало?

Оно в душе, оно в моей крови,
И мне не надо множества причин,
Я не могу без ласки и любви,
И не могу я без внимания мужчин.

-Скажу Вам я, спокойно, очень честно,
Что ваше мнение обычная ошибка,
Но знайте, мне всегда прелестно,
Смотреть на вашу миловидную улыбку.

Ваш жгучий взгляд мне дарит позитив,
А Вы шедевр, идеал и эксклюзив!

Вы поглядите, милая, в окно,
Вы посмотрите на морской ландшафт,
А я в бокалы нам налью вино,
Хочу я с Вами пить на брудершафт.

Хотя немного мы, совсем знакомы,
И даже имени я Вашего не знаю,
Мы можем простенько хлебнуть немного рома,
Я Вас прекрасно в этом понимаю.

- Что вы сказали про морской ландшафт?
Вы посмотрите на морской прилив,
И в его честь я пью на брудершафт,
С одним мужчиной, что сегодня так красив!

- Ну что Вы милая, зачем мне столько чести,
Зачем слова, мне хватит ваших глаз,
Не надо мне, такой красивой лести,
Не надо мне, таких красивых фраз!



Скажите лучше то, что будет интересно,
Подумайте, и сильно не спешите,
И Ваше имя мне конечно не известно,
Как Вас зовут, прекрасная, скажите?!

- Ваши слова, меня слегка смутили,
Ваши глаза, надежду подарили.
Писатель я, и я пишу новеллы,
А имя у меня – Анжела.

Без стыда и какой-либо совести,
Я пишу для людей свои повести,
Обо лжи и жестоком предательстве…
Издаю свои книги в издательстве.

Ведь пишу я большие романы,
Про друзей и жестоких врагов,
Про любовь и про жгучие раны,
Про победу ценой кулаков.

Я свободой своей дорожу,
Мои книги творят чудеса,
Я всегда только правду пишу,
И я всем открываю глаза.

У людей ведь глаза не открыты,
Ими истины жизни забыты!

- А что есть истина и ложь?
Ведь эту грань не разберешь!
И тот, кто истину познает,
Тот сдохнуть может наперед,
И истина во лжи бывает,
А может быть наоборот.

Ну, да и ладно, да и пусть,
Не будем говорить об этом,
Забудем на сегодня грусть,
И будем наслаждаться Светом.

Земля чудесна и прекрасна,
И жизнь подарена нам здесь,
Так будем жить мы не напрасно,
Ведь жизнь – это большая честь!

Немного времени у нас,
Не каждый к этому привык,
Ценить любой прожитый час,
Ценить секунду, каждый миг.

Ценить и жизнью наслаждаться,
Любить ни капли не стесняться,
И быть всегда, тем, кем являюсь,
Я очень сильно постараюсь.

Видать угодно так судьбе,
Такой коварной и упрямой,
Сегодня оказаться мне,
С такой прекрасной, милой дамой.

Ваша улыбка и ваш взгляд,
Мне будут выше всех наград,
И для меня, ваше общенье,
Есть истинное наслажденье!

Столь радужная, милая Анжела,
От слов таких немного покраснела,

Румянцем щечки залились,
И скромно глазки притупились,
-Ну все! Анжелика, крепись,
Еще чуть-чуть, и я, влюбилась!
Сама себе, она проговорила,
Ведь это чувство ей почти что неизвестно,
Она его уже практически забыла,
По этому ей было интересно!

Рамон все дальше улыбался,
И взглядом девушку пленил,
Анжеле он не признавался,
В том, что другую, он любил.

Смотря в глаза ее в упор,
Рамон продолжил разговор.

- О да, мы недоговорили,
Вы девушка небесной красоты,
И раз на брудершафт мы пили,
Позвольте перейти на ты!?

- Рамон, конечно я согласна,
Мне с Вами чудно и прекрасно,
Словно подарок дан судьбою.
Прости!!! Конечно же, с тобою!!!

- В окно скорее посмотри,
И ничего не говори,
А устреми свой нежный взгляд,
На алый, радужный закат.

Тебя я с ним отождествляю,
Вы вместе с ним одною масти,
И я спокойно уверяю,
Вы можете дарить всем счастье.

С большой надеждою Анжела,
В глаза ему любя смотрела,
И не сводя своего взгляда,
Она в момент с ним села рядом.

И этого ей было мало,
Она на ушко зашептала:

-Люблю я правду, никогда не лгу,
Я искренна, и чувств я не скрываю,
И не сказать тебе я не могу,
То, что в глазах твоих я утопаю.

Хотя давно мне это чувство не присуще,
Я не хочу, что б шанс мой был упущен,
И все равно тебе я говорю,
Мне кажется, что я тебя люблю.

- О да, любовь такая штука,
В ней встреча есть и есть разлука,
Она приходит незаметно,
Она прекрасна, но с пороком,

Она бывает безответна,
И вот тогда она жестока.
Иначе в жилах бурлит кровь,
Когда в душе живет любовь.



Я знаю, ты любви желаешь,
Ты об одном, родом мечтаешь.
И у тебя на это сто причин,
Устала ты от множества мужчин.

Ты хочешь быть под крепкою опекой,
Ты хочешь быть с одним лишь человеком,
И ты уверена, что он,
Тебе заменит миллион.

Тебе я истину великую открою,
Ты к ней относишься любя,
Найдешь еще ты своего героя,
Но ты поверь, что им не буду я.

И сделай вывод ты из разговора,
Найдешь его, я знаю, очень скоро.

И главное, пусть вера не завянет,
И, может быть, ты истину поймешь,
Любовь нечаянно нагрянет,
Когда ее совсем не ждешь.

Улыбка быстро потускнела,
Лицо от горести поникло,
Ведь столь прекрасная Анжела,
К таким ответам не привыкла.

Рамон не упускал из виду,
Он все прекрасно понимал,
Он видел на душе обиду,
И свою речь он продолжал:

-Ты улыбнись, с улыбкой ты прекрасна,
Я не видал еще красавицу такую,
И красота твоя пленительно опасна,
И ты прости, но я люблю другую.

Хоть я на век, в любовь свою погружен,
Да и другая ждет меня супруга,
Я все равно к тебе не равнодушен,
И я люблю тебя, подруга!



И ровно через двести дней,
Так уготовлено судьбой,
В свете вечерних фонарей,
К тебе прибудет твой герой.

Поверь подруга, я не лгу,
Тебе я истину глаголю,
Поскольку лгать я не могу,
Даже осеннею порою.

Улыбка нежная, по личику расплылась,
Она с надеждою в окошечко смотрела,
Ей показалось, что она влюбилась,
И опылилось, счастьем ее тело.

И блеск в глазах, что отражал закат,
Румянец щек, прекрасного лица,
И этот радужный, неповторимый взгляд,
Пленяли стойкие и крепкие сердца.

И легкий ветерок морской,
Легонько колыхал одежду,
А волн бушующий прибой,
Ей в сердце подарил надежду!!!
Часть 12
На темном небе звезды светят,
Они на многое ответят,
Бокалы залиты вином,
Ночь воцарила за окном.

Кто-то уснул и крепко спал,
А кто-то делал кучу дел,
Кто-то на палубе стоял,
С мечтой на штиль морской смотрел…

…Минуло ровно двести дней,
И вот он, светлый город Прага,
Подкармливая голубей,
Она шагала тихим шагом.

Ей солнце освещало путь,
Ее глаза сверкали нежно,
Да и слега, совсем чуть-чуть,
Ей ветер колыхал одежду.

Она по площади ходила,
О чем-то о своем мечтала,
Попутно, голубей кормила,
Как вдруг, споткнулась и упала.

Каблук сломался у сапог,
И крошки полетели вниз,
Но ей мужчина встать помог,
Услышав резкий дамский визг.

- Ох, милая, как Вы прекрасны!
Но знайте то, что так опасно,
Ходить по столь крутым дорожкам,
Таким чудесным, хрупким ножкам!
Раз никуда я не спешу,
Позвольте, я Вас провожу.
Сказал он нежно улыбаясь,
Уверенно и не стесняясь.

- Ну что могу в ответ сказать,
Коль не загружены делами,
Я не посмею отказать,
Мужчине с яркими глазами.

Имеется одно лишь но,
Раз взялись меня провожать,
То мне уже не все равно,
Кто Вы такой и как Вас звать.
Прошу, с ответом не спешите,
Все поподробней расскажите.

Мужчина скромно улыбнулся,
Слегка затылок почесал,
Лицом своим к ней повернулся
И тихим голосом сказал:

- Хочу Вам честно я признаться,
Со мной такое в первый раз,
Себе позволил растеряться,
Все потому, что встретил Вас.

Я в жизни много сотворил,
И многое же в ней исправил,
Всегда мечтал, всегда любил,
А мое имя, просто Павел.

Люблю по улицам гулять,
Ходить по памятным местам,
Кусочки жизни вспоминать,
А Ваше имя как, мадам?!

- Зовите Вы меня Анжела,
Знакомство с Вами мне приятно,
От Ваших слов я покраснела,
И уже нет пути обратно…

Под солнца теплыми лучами,
С утра до самого обеда,
С большими, яркими речами,
Шла с упоеньем их беседа.

Беседа подошла к концу,
Она в глаза ему взглянула,
По столь прекрасному лицу,
Улыбка нежно проскользнула.

Павел смотрел, и поражался,
Мечту решил он в ней признать,
В глаза смотрел и не решался,
Обняв, ее поцеловать.

В глаза смотрел, не отрываясь,
Смотрел так нежно и любя,
Моментом страсти наслаждаясь,
Он думал тихо, про себя:

-Я не могу взгляд оторвать,
Все это сон, все это снится,
Хочу ее поцеловать,
А вдруг, она не согласится…

Она в глаза ему смотрела,
Ждала она ответный шаг,
Мурашками покрылось тело,
И думала она вот так:

-Эх, Павел, что же ты пасуешь?!
Ведь полюбила я тебя,
Чего ж меня ты не целуешь,
Возьми меня, я вся твоя!

Не долго Павел тушевался,
Не долго Павел пасовал,
Немного смелости набрался,
Решился, и поцеловал…

Поцеловал он сладко, нежно,
Волнующе и очень страстно,
С большой трепещущей надеждой,
И веря в то, что жизнь прекрасна.

И, несмотря на все страданья,
Что повторялись вновь и вновь,
Сбылось Рамона предсказанье,
Нашла она свою любовь,

Что светит ярче всех огней,
Спустя тех долгих двести дней…
Глава III
Год 1908
Франция, Гавр, декабрь месяц
Часть 1
Ну вот, закончилась поездка,
Корабль подплывал к причалу,
Анжела, в будущем невестка,
Как-то загадочно молчала.

Рамон тяжелым, строгим взглядом,
С какой-то грустью на душе,
Смотрел в окно, а там снег с градом,
Давно буянили уже.

И волны громко бушевали,
И своим воем зазывали,
И горизонт так далеко
Казался близко так порою,
Хотя конечно нелегко,
Гоняться за своей мечтою.

Но это Гавр, не Париж,
А до Парижа путь не малый,
И с красных, черепичных крыш,
Спадает снег немного талый.


Корабль к берегу причалил,
Прежде чем выйти на причал,
К Анжеле взгляд Рамон направил,
И добрым голосом сказал:

-Ты не грусти, не обижайся,
Борись, надейся и сражайся,
Стремись ты ко своим мечтам,
И помни, верь моим словам!!!

Любви предайся и надежде,
А главное, всем сердцем верь,
Что будет все не так, как прежде,
Иначе будет все теперь!

Прошу, ты мне пообещай,
Будь хоть велик я, или мал,
Прощай, красавица, прощай
Все будет так, как я сказал!

Рамон продолжил дальний путь,
Ведь до Парижа он не близкий,
И что бы мимо не свернуть,
Он в паб зашел и выпил виски.

Присел за столик у окна,
И заказал себе вина…

Задумавшись, в окно смотрел,
Как снег, пушистый, белоснежный,
С темного неба в низ летел,
И в сердце зарождал надежду.

После поездки он устал,
От всех скитаний тех немножко,
Себе на ужин заказал,
Салат, да и бульон с картошкой.
 
Наевшись, отдохнув немного,
И, сон свой сладкий вспоминая,
Продолжил он свою дорогу,
К мечте, что так подобна раю.



Прежде чем путь продолжить свой,
Что предначертан был судьбой,
Поскольку сильно он устал,
Он комнату в том пабе снял.

Лег на широкую кровать,
Смотрел на белый потолок,
Хотел хоть капельку поспать,
Но вот уснуть так и не смог.

Поскольку он давно не спал,
И сон пророческий не видел,
Он всей душою исстрадал,
И сам себя он ненавидел,
В душе его царила муть,
Поскольку он, не мог уснуть.

Ее увидеть вновь, мечтал,
Ту девушку, в что он влюбился,
Страдал, надеялся и ждал,
Тот сон, что в Лондоне приснился.

Но сон не снился, все равно,
И он всю ночь смотрел в окно.


Но его цель уже поближе,
Хотя и ночью нелегко,
Но ведь от Гавра, до Парижа,
Не так уж сильно далеко.

И уже утро наступило,
И солнце всплыло в небесах,
Рамон смотрел в окно уныло,
С тоской в измученных глазах.

С огнем любви в душе горящим,
От боли весь он исстрадал,
И тихим голосом дрожащим,
Себе под нос он бормотал:

-Я улечу к другим морям,
Я улечу к другой земле,
Я улечу к другим краям,
Туда где ты являлась мне!
Но все же отошла хандра,
Хотя и было не до смеха,
Рамон был рад, что он вчера,
Уже во Францию приехал.

И путь священный продолжал…
Его держал он на вокзал.

В вагон зайдя, на место сел,
И ждал Парижа он уже,
С ним рядом юноша сидел,
Жила мечта в его душе.

Взглянул в глаза ему Рамон,
Взглянул, и как-то удивился,
Он вспомнил очень давний сон,
Что ему так давно приснился.
И до сих пор еще не сбылся.
Часть 2
(СОН)
Был поздний вечер, звезды были,
Зима была, и снег кружил,
Люди по улицам бродили,
И там парнишка один был.

Он шел по улицам старинным,
Хотел свободу ощутить,
Со взглядом юным и невинным,
Хотел любя, любимым быть.

Хотел, что б мир был чуть светлее,
Чуть-чуть красивей и добрее,

Без грустных серых людских масс,
Без равнодушных, пустых глаз,
Не в этой пахотной одежде,
Что б было все не так как прежде.

Что бы богатство появилось,
Не в ярких золотых дворцах,
Оно забвением покрылось,
В столь искренних людских сердцах.



Он верил в мир в прекрасных красках,
И в то, что счастье всем прибудем,
И верил в то, что не напрасно,
Рождаются на свете люди.

Родившись, выросши в Виши,
О чем-то радужном мечтая,
Он был философом души,
Идеи в жизни воплощая.

Он стоял и смотрел в небеса,
Опечаленный был и смущенный,
Наливалися кровью глаза,
Его взгляд был такой угнетенный.

Он стоял в полный рост, был высок,
Был он крепким таким, коренастым,
Помнил жизни жестокий урок,
Что не все в этом мире прекрасно.

С бритой на лысо был головой,
Сигарету держал он в руке,
Был с загадочной, трудной судьбой,
С большим шрамом на правой щеке.

Угнетенный свой взгляд опустил,
И на снег белый он посмотрел,
Он о чем-то так сильно грустил,
И чего-то так сильно хотел…
Часть 3
Рамон на юношу смотрел,
Предал внимание глазам,
Узнать и вспомнить он сумел,
Увидев на щеке тот шрам,

Слегка, вначале удивился,
Но вскоре взял и обратился:

-Я вижу, ты чего-то ждешь,
О чем-то радужном мечтаешь,
Мечтою этой ты живешь,
И от нее же ты страдаешь.
Поведай друг, что же такое,
Тебе предсказано судьбою?

Тот посмотрел в глаза его,
Каким-то видом угнетенным
Ведь был слегка он удивленным,
Помимо прочего всего…

Нахмурил брови, сморщил нос,
Ведь с ним такое в первый раз,
Он дал ответ на свой вопрос,
Не отводя в сторону глаз.

-Я силы в жизни потерял,
Я просто-напросто ослаб,
Я наконец-таки узнал,
Что я судьбы смиренный раб.

Что не умею шаг, за шагом,
Свернуть гору с большим оврагом,
Что не умею быть собой,
И жить совсем другой судьбой.

Меня силы мои покинули,
И я веру в мечту потерял,
Меня словно в шкатулку задвинули,
Что бы я там как пес умирал.

Но, а я ведь, борец за идею,
Нету смысла мне правду скрывать,
Ни за что никогда не посмею,
Никому я на свете солгать.

Ведь еще даже в прошлом году,
Журналистом успел побывать,
В суете и холодном поту,
Доводилось статьи мне писать.

Я всегда только правду писал,
Но она далеко не прекрасна,
О, мой друг! Если б ты понимал,
Как же правда бывает опасна.

Помню как-то год назад,
Под студеный февраль с морозами,
Присылали мне пять дней подряд,
Анонимные письма с угрозами.

Обещали меня застрелить,
Что повесят меня, написали,
Расчленить, а потом утопить,
Это тоже они обещали.

Было страшно, угрозы пугают,
Ведь не хочет ни кто умирать,
Я хочу, и пусть люди узнают,
Что есть правда и им нельзя лгать.

Несмотря на столь злые записки,
Что все время под вечер читал,
Я бокал брал, и, выпивши виски,
Все равно дальше правду писал.

Но одной летней ночью случилось,
Пока крепко и сладко я спал,
Ко мне в дом пять бандитов вломились,
И устроили полный завал.

Все с ножами в квартире стояли,
Меня быстро с пастели стащили,
Меня сильно ногами пинали,
Много грубостей мне говорили.

Я терпел и прищурил глаза,
Я терпел как отважный солдат
Я от них слышал лишь голоса
И не знал, что они говорят,

Да и было совсем мне плевать,
И свернулся, как мог я в комок,
Понимал, что пришли убивать,
И не зря мне разбили висок.

И собрав остатки сил,
Я пытался встать и бил,
Бил так сильно, как лишь мог,
Бил я в челюсть и висок,

Бил ногою по ноге,
Не жалел я своих рук,
Но случилось тут, как вдруг,
Нож прошелся по щеке.

Кровь хлестала, я орал,
Револьвер в шкафу достал
И собрав остатки сил,
Всех мерзавцев пристрелил.

Но уже сразу, следующим днем,
Тюрьма была мне словно дом,

Я в ней полгода просидел,
Ругаться научился матом,
Такой вот выдался удел,
За правду отдавал я плату.

Но все, меня освободили,
Еще прощенья попросили,
И вот, теперь я здесь с тобой,
Гонюсь все за своей судьбой.

И Рамон на него посмотрел,
Он в нем сильную личность воззрел,
И смотря ему прямо в глаза,
Он ему от души так сказал:

Ты молодец, ты молод и силен,
В твоей душе очаг пылает,
Ты в правду с истинной влюблен,
Таких людей я уважаю!

Уже темнеет, пора спать,
Ведь скоро нам уже вставать,
Но я хочу тебе сказать,
Ты должен кое что узнать…

Когда приедешь ты в Париж,
И верность правде сохранишь,
Отбросив тяжбу суеты,
Исполнятся твои мечты.

На этом приутих Рамон,
И юноша в ответ молчал,
Он видел уже третий сон,
Под нос он что-то бормотал.



Рамон немного улыбнулся,
Рамону было все равно,
Немного влево повернулся,
Весь долгий путь смотрел в окно.
Глава III
Год 1908
Франция, Париж, декабрь месяц
Часть 1
Вот и пройден путь не малый,
Вот французская столица,
Снег лежит слегка подталый,
Парижан счастливых лица,

И домов красивых крыши,
Свет вечерних фонарей,
Музыку оркестра слыша,
Что играл для всех людей…

Вот он сладостный, долгожданный,
Со следами от санок и лыж,
Столь любимый и очень желанный,
Запорошенный снегом Париж.

Рамон медленно вышел с вокзала,
Понимал, что на этом пути,
Хоть и пройдено было не мало,
Много будет еще впереди.

Из кармана, достав сигарету,
Покурив, отдохнувши чуток,
Он немедленно прыгнул в карету,
И сказал: «Держи путь на каток!!!»

И карета так быстро помчалась,
Кони словно как птицы летели,
А в Париже в тот миг начиналась,
Злая песня суровой метели.

Вот к катку подъезжала карета,
Хоть оркестр уже не играл,
Вдалеке разглядев силуэты,
Он нашел, что так долго искал.



Его сердце так сильно забилось,
Оно словно рвалось из груди,
Вспоминал он все то, что приснилось,
Ожидал это все впереди.

Этот миг очень долго он ждал,
И к той маленькой темной карете,
Он как можно быстрее бежал,
Он увидел судьбу в силуэте.

И бежав, через скользкий каток,
Спотыкаясь, валился он с ног,
Он нашел, что так сильно хотел,
Но догнать ее он не сумел.

Разглядев эти два силуэта,
Что уже давно сели в карету,
Он увидел мечту, что икал,
Эту деву, чье имя не знал.

И карета та тронулась в путь,
Ту карету уже не догнать,
Да и время назад не вернуть,
Невозможно его отмотать.

Его слезы стекали немножко,
На карету смотрел он страдая,
И смотрела она из окошка,
Своим взглядом его провожая…

Он видел ясные и жаждущие очи,
Той девушки, что сон ему пророчил.

За 5 минут да этого, на другой стороне катка:

… И вот окончилась их встреча,
Затих оркестр, опустел каток,
Закончился, их романтичный вечер,
Оставив в памяти их, радости кусок.

Чрез парк идти, горбатый мост, аллею,
Так далеко, а сил почти что нету,
Но, к счастью, встретили они жокея,
И прыгнули к нему в карету.
Кричал со всех сил Еремей,
Сидевший в уютной карете:
Ямщик, запрягай лошадей,
Мы едем к лучшей девушке на свете!!!

Карета тронулась, лошадка поскакала,
На темной улице посыпал снегопад,
В окно кареты засмотрелась Алла,
И там увидела уже знакомый взгляд.

И этот взгляд на свете лишь один,
Оригинален и неповторим,
Им обладал высокий тот блондин,
Что на катке был так неотразим.

В окно с тоской, большой смотрела Алла,
Рамон стоял и с грустью смотрел вдаль,
И его сердце насквозь прожигала,
Неугомонная, жестокая печаль…

Целый час он на месте стоял,
Опустивши свой взгляд в никуда,
Он, конечно же, все понимал,
Что влюблен был, и в этом беда.

С большой тоской себя всего мурыжа,
С тоской, что так заметна на его глазах,
Бродил всю ночь, по улицам Парижа,
Бродил обиженным и утопал в слезах.
Часть 2
Но вскоре утро наступило,
Рамон собрал все свои силы,
И попытался найти вновь,
Свою прекрасную любовь.

Весь день он в поисках слагал,
По городу в мечтах бродил,
С большой надеждою искал,
Ту девушку, что так любил.

Уже не час один прошел,
И был не маленький мороз,
Но вот свершилось, он нашел,
Ту девушку из страны грез.
Эта девушка из страны грез,
Как всегда, была самой красивой,
Пряди светлых и длинных волос,
Прикрывали изящную спину.

Отблеск чудных пленительных глаз,
Заставлял снег на улицах таять,
С новой силою он каждый раз,
Умудрялся сердца мужчин плавить.

И Рамон уловил ее взгляд,
Огонек проскочил между ними
И практически нету преград,
Для того, что б узнать ее имя.

Подошел, и слегка улыбаясь,
Тихим голосом, что так дрожал,
Покраснев от волненья стесняясь,
Он ей нежно с надеждой сказал:

Ты прости, что тебя отрываю,
От твоих столь серьезнейших дел,
Я, конечно же, все понимаю,
Но сдержаться уже не сумел.

Подожди, ты послушай меня,
Ты родила надежду во мне,
Помню день тот, когда я тебя,
Увидал в столь прекраснейшем сне.

Когда в Лондоне был я и спал,
В одном доме, в своем уголке,
Я во сне сладком том увидал,
Как катаешься ты на катке.

Как пленял меня твой нежный взгляд,
И улыбка надежду дарила,
И тебе я был так сильно рад,
Потому что меня ты влюбила.

Но проснулся я и испарился,
Вот уже сотый день ожиданья,
Что бы сон мой пророческий сбылся,
Я приехал к тебе на свиданье.

Ты же помнишь, конечно, родная,
Как катался тогда вдалеке,
От тебя своих глаз не спуская,
Высоченный блондин на катке.
Вот и будет тебе чудо света,
Помнишь, я выполнял пируэты.

Я увидел все это во сне,
На катке ты явилася мне.
Я увидел все это давно,
Ты увидела это вчера,
Но неважно, уже все равно,
Ведь удачная вышла пора.

Этот сон меня так зацепил,
Я уже много лет не любил,
И начав с того светлого дня,
Не могу я прожить без тебя!

В глазках ее удивление было,
Вечер вчерашний она не забыла,
Помнила зимний вчерашний каток,
Помнила счастья прилив и виток,

Помнила, как ее там удивил,
Без всяких придирок, красот и причин,
Как ее взглядом своим поразил
Прекрасно сложенный, высокий блондин…

Как ее сердце тогда подскочило,
Хоть и совсем же не пусто в нем было,
Взгляд его был для нее всех милее,
Этот блондин тут стоял перед нею.

- Милый мужчина, меня зовут Алла,
Мне так приятно, что вы говорите,
Но я прошу, Вас мой друг, не спешите,
Боли стерпела за жизнь я не мало.

Мне кажутся странными Ваши слова,
От сладости фраз, что сейчас Вы сказали,
Немного кружится моя голова,
Но думаю я, что Вы в чем-то солгали.


- Слова мои, правда, слегка странноваты,
Но я никогда не был близок ко лжи,
И все свои мысли, слова и цитаты,
Всегда излагал я от чистой души.

Вот наконец-то я нашел,
Что очень долго так искал,
Я рад, что этот день пришел,
Я счастлив!!! Этот час настал.

Прошу постой, и с упоеньем,
Ты посмотри в мои глаза,
Ты насладись этим мгновеньем,
Прошу, не жми на тормоза,

Не стоит нам бродить по кругу,
Прошу, побудь еще со мною,
Ведь созданы мы друг для друга,
Так нам предсказано судьбою.

Взгляд у нее был настолько пленительный,
Тело ее от волненья дрожало,
С улыбкой своею, такой удивительной,
Ответ свой она ему тихо сказала:

-Слова твои краше любого искусства,
В словах твоих правда, совсем в них не пусто,
И что было сказано в этих словах,
Все вмиг подтверждается в ясных глазах.

Пойми ты меня, тебя сильно прошу,
Пойми ты меня и прости,
Я, правда, сейчас очень сильно спешу,
И нам с тобой не по пути.

С тобой я стою тут, а время идет,
Ты мне очень мил, но тебя я не знаю,
Меня сейчас юноша там один ждет,
Не будет он рад если я опоздаю.

И жилы ее все сильнее дрожали,
Слова ее шли против воли,
И сердце больное сомненья терзали,
До жгучей, неистовой боли.

Она точно знала, что сильно любила,
В сомненьях металась с угла до угла,
И ради кого течет кровь в ее жилах,
Она все понять не могла.

И тот, кто ее сейчас ждет возле парка,
С большою надеждой и с милым подарком,

И тот, кто сейчас в ее смотрит глаза,
С надеждой большой, в ожиданье,
Ей словно прислали сюрприз небеса,
И этот сюрприз – испытанье!

И взгляд у нее погрустнел от терзанья,
Улыбка с лица ее плавно сошла,
И надо бежать ей уже на свиданье,
Она попрощалась и дальше пошла.

-Прошу, послушай предсказанье,
Что день сегодняшний принес,
Услышишь вскоре ты признанье,
И станет пред тобой вопрос,

И трудным выдастся ответ,
И будет грусть в твоих глазах,
Поверь, я говорю не бред,
Твоя судьба, в твоих руках!

Рамон ей сказал это вслед, уходя,
Был красным от холода нос,
Он рад, наконец, что найти смог дитя,
Своих привлекательных грез.

Походкой изящной, плывущей,
Как лодка в бурлящей реке,
С надеждою в сердце живущей,
Исчезла она вдалеке.
Часть 3
У парка, стоявши, с цветами,
Смотря через толпы людей,
Искал там своими глазами,
Мечты своей плод Еремей.



Уже ровно час ее преданно ждет,
Замерз, но мечта согревала,
Уверенный в том, что на встречу придет,
Его столь прекрасная Алла.

Все крепче руками сжимая букет,
Томясь, он застыл в ожиданье,
Вдали он увидел ее силуэт,
Явилась она на свиданье.

Цветы ей вручил и легонько обнял,
В глаза посмотрев, сладко поцеловал,
И вновь уловив отблеск искренних глаз,
Хоть к фразам таким он еще не привык,
Решил он рискнуть в этот избранный час,
Не смел, упустить он торжественный миг.

То, что смел этот шаг, ясно он понимал,
На колено свое перед ней он привстал…
Часть 4
Набравшись смелости и сил,
Ответа сладость предвкушая,
Он с дрожью в голосе спросил:
Ты выйдешь за меня РОДНАЯ!!!???

После того, как он признался,
Как преданно смотрел глазами,
Смотрел, и нежно улыбался
Ее ладонь, сжимал руками.

И Алла на него смотрела,
В глазах прекрасных утопала,
Мурашками покрылось тело,
И от волнения дрожало.

А он с колена не вставал,
В глаза смотреть ей продолжая,
Смотрел и попросту молчал,
Свою мечту в ней признавая.

Молчанье длилось пять минут,
Нельзя уж более молчать,
Сердца дрожали там и тут,
Пришла пора ответ давать.

И нежным голосом дрожащим,
Держа в руке своей букет,
Со взглядом искренним, кипящим,
Она сказала свой ответ…

- Тебя за все благодарю,
За то, что любишь ты меня,
Я искренне тебя люблю,
И каждый раз день ото дня,

Я продолжаю жить мечтою,
Ни разу не было такого,
Сама не знаю что со мною,
Быть может я люблю другого?

Благодарю тебя мой друг,
За роз прекраснейший букет,
Но ты мне друг, а не супруг,
И я отвечу тебе - нет.

Глаза уже не так блестели,
Лицо в мгновенье изменилось,
Надежды и мечты сгорели,
И сердце вдребезги разбилось.

С колен своих так и не встал,
Смотрел в глаза ей и молчал,
А после взгляд свой опустил,
И шепотом проговорил:

- Забудь про все, что я сказал,
 Прошу малыш, меня прости,
За то, что о тебе мечтал,
Забудь, прости, и уходи!!!

Он посмотрел в последний раз,
На отблеск ее дивных глаз,
Ее ладошку отпустил,
И вновь поникши, загрустил.

Она ушла, а он остался,
Колени в снег свои втирал,
И вслед смотря ей улыбался,
Он все прекрасно понимал,

Он улыбался, чуть не плача,
И боль внутри все раздирала,
Он проклинал свою удачу,
Которой сильно не хватало…

Уже темнело, вечер подходил,
А он по-тихому рыдая,
Все дальше в парке том грустил,
С колен ни капли не вставая.

И множество людей вокруг,
Друзей, приятелей, подруг,
И радостных, счастливых пар,
Которым выдан божий дар,

Мимо него все проходили,
Аж сердце обливалось кровью,
Из-за того, что те дразнили,
Своей взаимною любовью!!!
Часть 5
И боль, и горесть расставанья,
И взгляд, тускневший от тоски,
Еще обида и страданья,
Кололи сердце на куски.

Но делать нечего, и наступает ночь
Ее прохлада уже так близка,
И все ни как не хочет уйти прочь,
Такая серая и хмурая тоска.

Метель кружит и снег идет,
И никуда уже не деться,
А боль сильнее все дерет,
Его измученное сердце.











Глаза слезами затекли,
Дыханье у него дрожало,
И сердце билось без любви,
Болело, мучалось, страдало.

Бродил по улицам Парижа,
Потом пошел к себе домой,
Сомненья все свои мурыжа,
Его не покидала боль.

Пришел домой, и сел за стол,
Упершись тусклым взглядом в пол,
Сидел он ровно пол часа,
Ни разу не сомкнув глаза…

Приехал он из далека,
Из щедрой и большой России,
Где так прекрасны облака,
Где девушки его любили.
И где друзья его ценили.

Но он поехал за мечтой,
Нашел он то, что так искал,
Не ожидал, что край родной,
На много лет он покидал.

Все медленнее длилась ночь,
И он сильнее все страдал,
Гоня тоску и всю боль прочь,
Из под стола стакан достал.

Достал бутылку крепкого вина,
И его влага, весь стакан залила,
Смотрел в окно, а там цвела луна,
И с небосклона вниз светила.

А его душу все не покидала боль,
Ему все тяжелее становилось,
Всю ночь глушил он алкоголь,
И сердце клеил, что разбилось…
Часть 6
И Алла прочь пошла из парка,
Хоть холод был, ей было жарко,


В руках, держа букет цветов,
Она прошла совсем немного,
Каких-то там пятьсот шагов,
И бросив розы на дорогу,
Продолжила свой грустный путь…
«Все так, как есть, не быть иначе,
Теперь назад все не вернуть,
И шанс последний был утрачен».
Вот, что в уме сумбурно так витало,
У бедной и красивой Аллы.

Она по городу огромному бродила,
Весь этот день, скрываясь от всего,
И понимала, что она любила,
Но вот не знала только лишь кого.
Поглощена вся мыслями, как вдруг,
Ночь воцарилась вмиг вокруг.

Пока Ерема горе топил водкой,
И заливал его изысканным вином,
Она своей изящнейшей походкой,
Пошла в свой драгоценный дом.

Идя по городу вечернему домой,
Через аллею, мост и зимний сад,
С забитой мыслями тяжелой головой,
Она почувствовала чей-то хмурый взгляд.

И обернувшись, посмотрев назад,
И понимая, то, что все не сон,
Она узнала его теплый взгляд
Ведь перед ней стоял Рамон…
Часть 7
И своим робким, скромным шагом,
К нему тихонько подошла,
И посмотрев прекрасным взглядом,
Она в нем, что-то, вдруг, нашла.

И первая сама заговорила,
И первая улыбку подала,
В его глазах она черпала силы,
Она была тактична и мила.



- Прости меня, но мне так любопытно
Чего же ради, ты меня искал,
По этому спрошу тебя открыто,
Неужто ли я, правда, идеал?!

И стоило так далеко тащиться,
И не жалея ни себя не сил,
Ведь многое тебе могло присниться,
И почему ты сон свой полюбил.

И кто такой ты есть на самом деле,
Твои глаза не могут мне солгать,
Что за душа живет в прекрасном теле,
Что ты на это сможешь мне сказать?!

- Ты как всегда, красиво выражаясь,
Изведать неизвестного желаешь,
И я тебе сейчас во всем признаюсь,
Закрой глаза, ты многое узнаешь.

Закрой глаза, и дай мне свою руку,
Ноздрями нежными, ты воздуха вдохни,
Забудь печаль и прочь отбрось разлуку,
И в своей боли жизнь ты не вини.

Она глаза свои прекрасные закрыла,
И чистым воздухом наполнив свою грудь,
Печаль, волненья, горесть позабыла,
Была готова выдвинуться в путь.

И свою руку ему плавно протянула,
Тянула медленно, с волнением, дрожа,
И как он взял ее, она в момент уснула,
И в новый мир отправилась душа…
Глава IV
Год 1908
Райский мир, там никто не считает дни.
Часть 1
И новый мир, предстал перед глазами,
Лазурный берег и прекрасный пляж,
Природа дивная с висячими садами,
И море, уловившее кураж.



И небо чистое в пушистых облаках,
И солнце яркое умеренно светило,
И словно как в наивных детских снах,
Любовь и теплоту оно дарило.

И это все так сильно восхищало,
Весь этот дивный необъятный край,
Об этом только лишь мечтала Алла,
Ее мечты тут воплотились в рай.

Рамон стоял, обняв ее за плечи,
И устремив свой обостренный взгляд,
Смотрел он вдаль, где приближался вечер,
И в море уходил закат.

И он сказал ей бережно и нежно,
Смотря, на красный, алый небосклон,
Который в сердце зарождал надежду,
Напоминал, что это явь, не сон!

- Ну как тебе все это дорогая,
Ведь разве это не твоя мечта?!
Когда вокруг тебя, всегда такая,
Прелестная и неземная,
Великолепная мирская красота!

-Действительно, здесь все настолько мило,
Здесь словно мир другой и вся земля,
Я никого так сильно не любила,
Как полюбить сумела я тебя!
Я очень рада и должна признаться,
Что я согласна навсегда с тобой остаться.

- И мы с тобой вот в этом вот краю,
Здесь будем жить спокойно и беспечно,
И будем жить, мы словно как в раю,
Прекрасно, беззаботно, вечно!!!
Часть 9
Над ними был большой висячий сад,
И родниковый ключ там бил,
Они с мечтой смотрели на закат,
Который придавал им сил.



Но вот уже и вечер подошел,
На темном небе звезды появились,
Им вместе было очень хорошо,
Они друг в друга искренне влюбились.

Ее за талию он нежно приобнял,
В ее глазах готов был утонуть,
В щеку румяную ее поцеловал,
И с нею рядом был готов уснуть.

Они смотрели очень долго друг на друга,
Ведь сбылось все, о чем можно мечтать,
На берегу, они увидели лачугу,
Зайдя в нее, легли они поспать!

И это длилось день за днем,
И жизнь у них текла ручьем.

И вот минул почти что год,
Как они вместе стали жить
Без горестей и без забот,
И продолжая все любить.

И сладость от души и тела,
Немного им поднадоела,
И Алла стала понимать,
Нельзя так дальше продолжать.
И в сердце ее как-то пусто,
Угасли прежние те чувства.
Часть 2
Смотрела Алла с грустным взглядом,
На бриз волны бушующей, морской,
И стоя под висячим садом,
Поникла грустью и тоской.
Она сейчас всего сильней,
Хотела завести детей.

Но не могла она решиться,
Чуть-чуть стеснение мешало,
Во всем признаться и открыться,
Что душу у нее трепало.
Но все же выпал день дождливый,
И море сильно бунтовало,
И под большой, зеленой ивой,
Она ему все рассказала:
-Прости меня мой дорогой,
Но что-то у меня с душой,
Я не могу так дальше жить,
Хочу ребенка я родить.
-Ты мне родная, всех милей,
Твое желание прекрасно,
Я не могу иметь детей,
Мне попросту не все подвластно.

Конечно, это не заметно,
Но я скажу все наперед,
Поскольку жизнь моя бессмертна,
Я не могу продлить свой род.

Как Алла на него смотрела,
С какой-то грустью и тоскою,
С разбитой на куски мечтою,
В душе мгновенно опустело.

И потупив свои прекрасные глаза,
И крепко сжав все пальцы на руке,
В то время, как соленая слеза,
Скатилась медленно по розовой щеке.

И с горестью, не подавая вида,
Она с достоинством пыталась,
Не показать свою обиду,
Но что-то вот не получалось…
Часть 3
И вот уже совсем не та,
Эта далекая мечта,
И этот чудный дивный край,
Ни капли не похож на рай.
И сокровенное желанье,
Ей доставляет лишь страданье.

Уже не так горят огни,
Скрывая в небе свою скромность,
Её стало ясно, нет любви,
Была лишь легкая влюбленность.

Хотела повернуть все вспять,
Вернуть каток заледенелый,
Хотела все она опять,
Душой почувствовать и телом.

Что бы опять бурлила кровь,
И в зимнем парке, вдоль аллей,
Ей вновь открыл свою любовь,
Все тот же милый Еремей.

Она ни капли не забыла,
Тот судный день и то свиданье,
От сердца чистого признанье,
И что она его любила,

И он ее одну любил,
Но вот случилась вдруг беда,
Что просто не хватило сил,
Тогда ответить ему да!
 
Она на век погрязла в муки,
Она не знала что сказать,
Страданья, горесть от разлуки,
Ей просто не дают дышать.
И надо с этим всем кончать!

Она к Рамону побежала,
И подойдя к нему сказала:

- Прости, но я так не могу,
Хочу назад я возвратиться,
Хочу лежать я на снегу,
И по катку хочу катиться,

Хочу я заново влюбиться,
Вдруг в зимнем парке, вдоль аллей,
Ко мне с признаньем обратиться,
Все тот же милый Еремей.

Хочу вернуться я обратно,
Тебе я смело говорю,
Мне здесь на столько все отвратно,
Тебя я больше не люблю.

И жить с тобой я не желаю,
Прошу тебя, меня прости,
Прости меня, я умаляю,
Прости и просто отпусти!
Тут взгляд Рамона потускнел,
Он мог лишь только удивляться,
Он что-то выкрикнуть хотел,
Но все же смог он удержаться,
Ведь он живет сто сотен лет,
И был таков его ответ:

- Как пожелаешь, выбор твой,
Но ты уверена что он,
С своей истерзанной душой,
Все до сих пор в тебя влюблен?

Ведь ты с ним подло поступила,
Хоть и не мне тебя судить,
Но сможет он тебя простить,
За то, что ты его забыла?
И что спокойно так и сразу,
Тогда ответила отказом?

И время много пролетело,
А ты чего, прости, хотела,
Быть может, у него другая,
И он ей делает признанье,
А ты придешь к нему такая,
И принесешь ему страданье?

- Не принесу, ты что Рамон?!-
В отчаянье закричала Алла,
- Он только лишь в меня влюблен,
Поверь, я этим все сказала.
Так предначертано судьбою,
Что счастлив он только со мною!

И может он погряз в печали,
Все вспоминая обо мне,
И с сердцем что так крепко сжали,
Он топит боль свою в вине?

И я скажу на удивленье,
И не спеши меня судить,
Возможно я его спасенье,
И без меня ему не жить.




Огонь горит внутри души,
Ну и пока он не угас,
Ты мне Ерему покажи,
Хочу я знать, что с ним сейчас!

Ему не трудно это было,
И щелкнув пальцем пару раз,
Они увидели могилу,
У Аллы заслезился глаз,

Когда на камне прочитала,
Что здесь уж год как похоронен,
Ерема Павлович Коровин.
Моментом в обморок упала.

Но дальше продолжал Рамон,
В руках своих ее держа,
Он рассказ ей давний сон,
Спокойно, тихо, не спеша.

- Мне где-то год назад приснилось,
Прошу не плачь, меня послушай,
Что с твоим другом приключилось,
Что так ему терзало душу…

После того как его фразу,
Что от души была весьма,
Ты опрокинула отказом,
И он чуть не сошел с ума,

Он по уши в тебя влюбился,
И больше не было в нем сил,
Он просто взял вино и спился,
Тебя по прежнему любил,

Тебя ни чем он не обидел,
И то, что ты так поступила,
Его ни капли не любила
Тебя за это ненавидел.

Спустя пол года, он зачах,
Его болезнь всего сжигала,
И солнце в радужных лучах,
Его ни капли не спасало.

Он заболел неизлечимо,
И жизнь была невыносима,
И его чахлые глаза,
Пуста душа и дряхло тело,
Все докатилось до предела,
И он ушел на небеса.

Она кричала и дрожала,
Сама всего не понимала,
И жить так больше не могла,
В ее душе царила мгла.

Но и Рамон не умолкал,
И смелым голосом сказал:

-Ты недовольная судьбой,
В страданиях изнемогаешь,
Но я согласен, выбор твой,
Пусть будет так, как ты желаешь.
Верну я все сейчас назад,
И ты начнешь опять сначала,
И ты поверь, я буду рад,
Если найдешь, то, что искала.

В ладони хлопнул дважды он,
Перед глазами, вдруг, у Аллы,
Все быстро так заскрежетало,
И жизнь вся превратилась в сон.

И вот то утро наступило,
Она с кровати вмиг вскочила
Зима, Париж, Ерема в Парке,
Стоит с цветами и подарком,
И с преданным и жгучим взглядом,
Он ждет судьбы своей награду…

Но это позже, а сейчас,
Пока огонь в ней не угас,
Пора подняться, причесаться,
И все исправить, изменить,
Своею жизнью наслаждаться,
Ошибки прошлого забыть.



Глава V
Год 1908
Франция, Париж, декабрь месяц
Часть 1
Тот искренний морской пейзаж,
Сады, деревья, пальмы, пляж,
Тот дивный безграничный край,
Который так похож на рай,
Её возлюбленный Рамон,
Все это был глубокий сон.

Она подумала, что вдруг,
Все это только ей приснилось,
И что Рамон ей не супруг,
И что в него и не влюбилась,
И что совсем его не знает,
Она Ерему обожает.

Который счастлив был и жив,
Идет по парку он в мороз,
И ждет ее с букетом роз,
Ее так сильно возлюбив.

И вот позавтракав, она,
С надеждой смотрит из окна,
А там холодная зима,
Готова всех свести с ума.

И времени почти что нет,
Идти к Ереме на свиданье,
И выслушав его признанье,
Дать утвердительный ответ.

И вот по городу красивому идя,
По улицам извилистым с уклоном,
С большим сюрпризом для себя,
Она увидела Рамона.

К ней близко подошел Рамон,
Сказал, что это все не сон,
И как все это рассказал,
Сказал, что это ерунда,
Потом ее поцеловал,
И испарился навсегда.

Увидев и подумав, Алла,
Ни чуть значенья не придала,
И путь свой к парку продолжала…

Уже ровно час ее преданно ждет,
Замерз, но мечта согревала,
Уверенный в том, что на встречу придет,
Его столь прекрасная Алла.

Все крепче руками сжимая букет,
Томясь, он застыл в ожиданье,
Вдали он увидел ее силуэт,
Явилась она на свиданье.

Цветы ей вручил и легонько обнял,
В глаза посмотрев, сладко поцеловал,

И вновь уловив отблеск искренних глаз,
Хоть к фразам таким он еще не привык,
Решил он рискнуть в этот избранный час,
Не смел, упустить он торжественный миг.

То, что смел этот шаг, ясно он понимал,
На колено свое перед ней он привстал…

Набравшись смелости и сил,
Ответа сладость предвкушая,
Он с дрожью в голосе спросил:
Ты выйдешь за меня РОДНАЯ!!!???

После того, как он признался,
Как преданно смотрел глазами,
Смотрел, и нежно улыбался
Ее ладонь, сжимал руками.

И Алла на него смотрела,
В глазах прекрасных утопала,
Мурашками покрылось тело,
И от волнения дрожало.

А он с колена не вставал,
В глаза смотреть ей продолжая,
Смотрел и попросту молчал,
Свою мечту в ней признавая.

Молчанье длилось пять минут,
Нельзя уж более молчать,
Сердца дрожали там и тут,
Пришла пора ответ давать.

И нежным голосом дрожащим,
Держа в руке своей букет,
Со взглядом искренним, кипящим,
Она сказала свой ответ…

- Прости за все, что натворила,
Прости что я не понимала,
Что сильно так тебя любила,
И сразу это не сказала.
Но я исправлюсь, не беда,
И отвечаю тебе – да!

Согласна стать твоей женой,
Готова быть везде с тобой,
Делить всю горесть и напасти,
А так же сладкие мгновенья,
Прекрасного земного счастья,
Мне все с тобою в упоенье.

И как сказала, покраснела,
И искренне так улыбалась,
Она волненье скрыть хотела,
Но что-то вот не получалось.

Ерема, счастье осознав,
С колена за мгновенье встал,
Чуть-чуть за плечи приобняв,
Он так ее поцеловал…

В руке держав букет из роз,
И стоя на аллее парке,
И несмотря на злой мороз,
Воистину! Им было жарко.
Часть 2
Держа ее тело на крепких руках,
И видя лица столь прекрасную гладь,
И сладкую влагу на алых губах,
Готов он в себя был как губка впитать.


Ему рядом с ней так чудесно, свободно,
И с ней на руках невозможно устать,
Готов он держать ее сколько угодно,
Он радость почувствовал и благодать.

Почувствовал то, что вся жизнь в его власти,
И что он готовый взлететь в небеса,
Готовый предаться волненьям страсти,
Смотрел он в ее голубые глаза.
И видел в них радость и легкое счастье.

Она подарила улыбку в ответ,
И в взгляде своем его нежно топила,
Она источала надежду и свет,
Она как небесное тело светила.

И началась жизнь, все по-новому стало,
Из крайности в крайность уже не бросало,
Ошибки из прошлого напрочь забыли,
И с новою силой друг друга любили.

«Любовь пьянит, пленяя душу,
Та хочет вырваться наружу,
Вокруг планеты полетать,
И всем о счастье рассказать»
И сколько смысла в этой фразе,
Они слились в любви экстазе,

И в быстром темпе пролетели,
Пять месяцев и три недели…
Часть 3
С перековерканной, загадочной судьбой,
И пережив всю боль и все ненастья,
И, наконец, приобретя покой,
Она хотела получить и счастье.

И столь желанное незыблемое счастье,
И все о чем она мечтать посмела,
Сбылось сейчас, хотя бы и отчасти,
Но все же им она владела.

Ее великая, святейшая мечта,
Что от нее была так далека,
Была совсем наивна и проста,
Но в то же время очень высока.
Не надо ей, ни звания, ни чину,
Ведь от наград, душа ее пуста,
И все равно уже на половину,
Была ее исполнена мечта.
Она мечтала о любви,
О том любимом человеке,
Который с ней, в любые дни,
Делил судьбу ее навеки.

Всегда, и что бы не случилось,
Лишь только б он был с нею рядом,
Ее мечта осуществилась,
Он был ей словно как награда.

Но это первая награда,
Мечтать осталось о второй,
Она хотело родить чадо,
Вот что и было той мечтой!
Часть 4
В его жизни большой и тяжелой,
Не так часто любовь гостила,
И однажды с душой обнаженной,
Его сердце она покорила.

Это было три года назад,
Когда к ней подойти он посмел,
И впервые увидел, воззрел,
Ее чудный, пленительный взгляд.

Это было в далекой России,
Под Москвой, на красивых прудах,
Он увидел пожар от стихии,
В ее сладких, наивных глазах.

Он был старше ее на три года,
Ему было тогда двадцать два,
Он забыл, что такое свобода,
Лишь увидел ее он едва.

Хоть и холодно было. Зима,
И еще был слегка он простужен,
Он тогда изошел весь с ума,
Ему больше ни кто не был нужен.


Он влюбился и просто пропал,
И посмел в ней мечту он признать,
Тот святой, дорогой идеал,
Тот, который нельзя упускать.

Да и надо такому случиться,
Как посмел он мечту в ней признать,
Как вот только посмел он влюбиться,
Так собралась она уезжать.

Уезжать собралась наконец,
Во французскую эту столицу,
В институте парижском учиться.
Где ее там устроил отец.

После пары прекрасных свиданий,
Что ему были жизни милей,
Сам себе тогда дал обещанье,
Что всегда будет он рядом с ней.

Он влюбился, и сердце поет,
В этом мире ни что невозможно,
То, что кажется правдой, то ложно,
А что ложью то наоборот.

И она зарождала надежу,
И давала себя целовать,
И снимая с себя всю одежду,
Продолжала его покорять.

Ну и даже в далеком Париже,
Их сердца трепетать продолжали,
Они были друг к другу все ближе,
Их глаза все сильнее сияли.

И вот прошло больше трех лет,
Как познакомились, влюбились,
Как засиял им счастья свет,
И вот, они уж поженились…
Часть 5
Полгода кануло спустя,
И с трепетом огромным Алла,
Ереме скромно прошептала,
Что хочет завести дитя.

Был счастлив очень Еремей,
Ведь он всегда любил детей,
Совсем не важно даже чьих,
И он мечтал иметь своих.

Под свет больших ночных светил,
Под чистый звездный небосвод,
В порыве страсти у них был,
Зачат любви огромной плод.

И время быстро пролетело,
Так быстро, что нельзя быстрей,
Она так сильно захотела,
Родить на родине своей.

Прекрасной, белою зимой,
В своей усадьбе под Москвой.
Под теплой, радужной опекой,
Любимейшего человека.

И вещи все свои собрав,
Квартиру, квартирантам сдав,

Уселись в поезд на вокзале,
Что на Москву свой путь держал,
И своим взглядом провожали,
Тот город, что им много дал.

Париж с прекрасными домами,
С исполнившимися мечтами,
Где есть покой и суета,
Где есть загадка и мечта,

Они в Россию уезжали,
Через большие города,
Они значенья не придали,
Что уезжали навсегда.
Часть 6
И вот Москва, и на вокзале.
Их старые друзья встречали,
От всей души их поздравляли,
И всего самого желали.



Ведь со студенческой скамьи,
Друзей не видел Еремей,
Тогда еще был без семьи,
Не думал заводить детей.

А вот три года пробежало,
И много что перевернулось,
Как повстречалась ему Алла,
Когда впервые улыбнулась.

Когда уехал заграницу,
И был в прекрасных городах,
В Париже, Каннах, Лилле, Ницце,
В других, чудеснейших местах.

Не будет все теперь как прежде,
Не будет все идти по кругу,
И в новых мыслях и одежде,
Готов он все поведать другу.

И пока ехали домой,
В усадьбу, Аллы под Москвой,
С друзьями юности своей,
С огромной жаждой на общенье,
Беседой лился Еремей,
С большим на это наслажденьем…
Глава VI
Год 1909
Россия,
Московская область (Усадьба), февраль месяц.
Февраль, зима, погода благодать,
И снег кружит над головою,
И вот пришла пора рожать,
Чудесной зимнею порою.

Вдруг Алла сильно заболела,
От боли вся она вспотела,

Глаза от жара загорели,
И тело сильно все ломило,
Суставы сильно заболели,
Все было мрачно и уныло.



Мечты, что были так прекрасны,
Теперь настолько стали гадки,
Поскольку боль ее ужасно
В момент перерождалась в схватки.

И боль совсем не угасала,
И жар ни чуть не проходил,
Она болела и страдала,
И потеряла много сил.

Она, конечно, была рада,
Родить свое родное чадо,
И, несмотря, на боль и муки,
Покрепче хрупкие сжав руки,

И стиснув беленькие зубы,
Чуть-чуть покусывая губы,
Не вытирая пот с лица,
Защурив нежные глаза,

От боли сильной и напряга,
Теряя силы все и влагу,
Она кричала и стонала,
Она дитя на свет рожала.

Ерема рядом с ней стоял,
И взглядом жаждущим, с волненьем,
С огромным эким нетерпеньем,
Он появленья чада ждал.

Он с трепетом смотрел на Аллу,
Под свет полуночной луны,
Боль сердце сильно растерзало,
За все мучения жены.

И вот последние напряги,
Еще чуть-чуть ей потерпеть,
Еще чуть-чуть глотнуть отваги,
И боль свою преодолеть.

Лица румяно-бледный цвет,
Глаза в слезах и боль в груди,
Ребенок вырвался на свет,
И у него все впереди.

Ну а вот Алла заболела,
Горит и ломит ее тело,
И сил уже совсем не стало,
Она тихонько умирала.

И он в глаза ее смотрел,
И на лицо, что побледнело,
Он сильно так обнять хотел,
Ее ослабленное тело.

Держа ребенка на руках,
И все прекрасно понимая,
Что ее ждут на небесах,
У врат прекраснейшего рая.

Все, вновь осмыслив и поняв,
И не сводя с Еремы глаз,
Дитя свое поцеловав,
И зная, что в последний раз,
Она всех видит их сейчас.

В свои последние мгновенья,
Ни капли, не входя в смятенье,
Лежа в кровати подле зала,
Она чуть шепотом сказала:

Мой муж, мой дорогой любимый,
Прошу за все меня простить,
За дом любви той нерушимой,
Что довелось нам сотворить,

Прошу прими нашего сына,
Без званий, почестей и чина,
Без привилегий и без льгот,
Без горести и без забот,
Поверь, он будет молодцом,
С таким чудеснейшим отцом.

Я вижу боль в твоих глазах,
И знай, что в нас живет любовь,
И знай, потом на небесах,
Увидимся с тобой мы вновь.

Да, я умру, но ты живи,
И свою верность мне храни,
Себя ни в чем ты не вини,
И дальше искренне люби.
И постарайся не забыть,
И боль всю эту пережить.

И после этих жгучих фраз,
Что усыпали солью раны,
Сомкнулись веки ее глаз,
И тело стало бездыханным.

Он закричал, он заревел,
Терять ее он не хотел,
Что бы ее не потерять,
Готов был жизнь свою отдать,

Готов он был пойти на смерть,
Болела сильно голова,
Сто раз готов был умереть,
Лишь бы она была жива.
Но это все сплошная муть,
Он знал, что Аллу не вернуть.
Глава VII
Год 1910
Россия, Подмосковье, январь месяц.
Часть 1
И вот минул почти что год,
Как одинок стал Еремей,
Мальчишка крепышом растет,
И с бабушкой живет своей.

Все хорошо, но вот Ерема,
Живет вдали от тещи дома,
Вдали от маленького сына,
Один в деревне под Москвой,
На это все одна причина,
И смерть жены всему виной.

Он изолированным жил,
Судьбу свою во всем винил,
С сердечной болью и душой,
Не мог он обрести покой.




И ранним утром, в снегопад,
Он вышел из дому во двор,
Не мог забыть он ее взгляд,
Хоть много времени с тех пор,
Прошло и просто испарилось,
Но ничего не изменилось,

Все так же грустно, одиноко,
Судьба по-прежнему жестока,
Он словно глух стал, да и нем,
И жить не хочется совсем.

И не живет, а существует,
Его ни что и не волнует,
Он жив, но умер он давно,
Он умер где-то года назад,
Теперь он водку и вино,
Глотает залпом невпопад.

Его глаза, всему виной,
Поникли болью и тоской…
Он вышел мигом со двора,
И по пути купил цветок,
Рукой, массируя висок,
Ведь много выпил он вчера.

И шел он к кладбищу по парку,
Чрез горсть заснеженных аллей,
С цветком, но, правда без подарка,
К жене прекраснейшей своей…

Но не дошел, остановился,
Увидел пруд, сел на скамью,
И он ничуть не изумился,
Стоять на жизненном краю…
Часть 2
Пруд красивый и глубокий,
Льдом покрытый, чуть блестел,
Рядом голубь одинокий,
Всё куда-то в высь летел.

Лес стоял неподалеку,
Был он снегом запорошен,
Старый дуб был одиноким,
Был он лесом своим брошен.
Рядом с прудом он стоял,
Старый, бедный, одинокий,
Он изгоем был, страдал,
От судьбы жестокой.

Он скамейку подпирал,
Что на пруд смотрела,
С наслажденьем слушал он,
Как синичка пела.

На скамейке той сидел,
Господин высокий,
Он на пруд с мечтой смотрел,
Был он одинокий.

Находился в глубоких мечтах,
Сам себе он совсем был не рад,
И в его светло-карьих глазах,
Был такой ужасающий взгляд.

Его черный котелок,
Слегка вправо наклонен,
Он в руках держал цветок,
Он был сильно удручен.

В нем мечты увядали,
С его глаз текли слезы,
Они в лед замерзали,
Из-за крепких морозов.

Он о чем-то в страданьях грустил,
Тяжкой боли стерпеть он не мог,
Себе шепотом он говорил:
«Лучше б сгинул я, лучше б сдох,

Лучше б просто я, не родился,
Лучше б умер я в детстве от голода,
Лучше б взял бы я, испарился,
Лучше б вымерз я насмерть, от холода!

Не могу я ужиться, с этим миром жестоким,
Не могу я всю жизнь, быть таким одиноким,
Не могу я смириться, с моею судьбою,
Не могу я так жить, ведь любви нет со мною!

Лучше просто возьму и уйду,
Что бы путь мой пророческий сбылся!»
И пошел прямо в пруд он по льду,
И пройдя, метров пять – провалился…

И провалившись, под водой,
Навеки он обрел покой.
И в заключении…
Небо синие, чистое, светлое,
И плывут в нем из далека,
Очень нежные, незаметные,
И пушистые облака.

И на небе, красивой дугою,
Ясно радуга стала сиять,
Она нежно несла за собою,
Все о чем только можно мечтать.

А внизу, под чистым небом,
Свежий ветер завывает путь,
Путь таинствен, неизведан,
И с него нельзя свернуть.

А земля, так красиво, немеренно,
Вся цветами большими усеяна,
И бутоны цветков распускаются,
В красоту и любовь превращаются.
Здесь не знают страданий и горя,
Здесь бушует одно только море,

Море чистое и откровенное,
С красотою своей несомненною,
Что находится под небесами,
Со своими большими волнами.

И на холме, что возвышался,
Среди глубоких, чистых рек,
Стоял и нежно улыбался,
Высокий, светлый человек.

Стоял, смотря на небеса,
Где солнце радужно светило,
В его зеленые глаза,
И кровью наливались жилы.

Он поднял кверху свои руки,
Потом развел по сторонам,
Без тяжбы и без всякой муки,
Он обратился к небесам:

Хочу свести я под венец,
Двух сильно любящих сердец,
Хочу осуществить я чудо,
Пусть счастливы они здесь будут.

Он руки поперек держал,
И сам себе он удивлялся,
Впервые в жизни он дрожал,
И за любовь других сражался…

И вдруг, на небе засветило,
Так сильно, что глаза слипало,
И землю, с морем озарило,
И ветром нежно обдувало.

А он стоял чуть улыбаясь,
Красой природы наслаждаясь.

И руки держа, как Христос на распятье,
Поодаль его крепкой правой руки,
Она появилась в изысканном платье,
Движенья ее были очень легки.

Она улыбалась, на небо смотрела,
На солнце, что все вокруг светом пронзало,
Которое сильно и ярко горело,
И сказочный мир от души согревало.

А он в тоже время без вздоха, без звука,
Все так же смотря высоко в небеса,
Все так же держа свою левую руку,
Опять и по новой прищурил глаза.

И солнце опять очень ярко светило,
Оно оживляло движение рек,
Опять проявило великую силу,
По левую руку предстал человек.



Высокий и русый, с густыми усами,
С немного поникшими в жизни глазами,
Уставший от боли в душе и разлуки,
Одетый в рубаху и белые брюки,

Стоял и смотрел на красоты небес.
На реки, холмы и прекраснейший лес.

И вот все втроем, они рядом стояли,
За руки того, кто стоял по середке,
Они очень крепко с надеждой держали,
Движенья у них были чисты и кротки.
И солнце за облачком временно скрылась,
И их тишина, наконец, прекратилась.

И тот, кто один всех за руки держал,
Уверенным басом, спокойно сказал:
Да! Жить вам было тяжело,
Хотя и радости в ней были,
Хоть и друг друга вы любили,
Все вышло грустно, все равно.

По этому, в вот этот час,
Дарю от сердца я для вас,
Пока бурлит кровь ваших жилах,
Пока все это в моих силах,

Я жизнь вам новую дарю,
И мир прекраснейший в усладе,
Поскольку я любовь люблю,
И вы живете любви ради.

И жизнь здесь ваша будет вечной,
Чудесной, страстной и беспечной,

В большом мечтательном полете,
Не будет к вам ваш мир суров.
И до тех пор вы не умрете,
Пока в вас будет жить любовь!

После того, как все сказал,
Сказал и с этими словами,
Он очень радостно стоял,
Между влюбленными сердцами

Он руки их не отпускал,
Бывало даже что порою,
Еще чуть крепче их сжимал,
И свел он их перед собою.


И сразу, мигом отпустил,
Они держались друг за друга,
Это момент развязки был,
Супруг смотрел в глаза супруге.

А тот, кто их объединил,
Кто им надежду подарил,
Легко и честно улыбнулся,
Взгляд опустил и отвернулся,

Он начал было уходить,
И солнце в небе улыбалось,
Хотел он этот день забыть,
Но что-то вот не получалось.

Смотрел на русло он реки,
Смотрел на радужность в ручьях,
Почувствовал он две руки,
Вдруг на своих больших плечах.

Остановился он на миг,
Остановившись, повернулся,
Ни капли даже не поник,
И искренне он улыбнулся.

Его она остановила,
От всей души благодарила,
Вся улыбалась и сияла,
И на прощание сказала:

-От всей души благодарю,
Благодарит и мой супруг,
Тебе я правду говорю,
Ты наш спаситель и наш друг.

Любовь живет в наших сердцах,
И страсть кипит у нас в глазах,
Друг друга будем мы любить,
И, значит, будем вечно жить.

Благодарю тебя Рамон,
За то, что не жалел ты сил,
За то, что ты, мой давний сон,
В реальность, в правду превратил.

- За все спасибо тебе Алла,
От всей души я говорю,
И я хочу, что бы ты знала,
Что я тебя одну люблю.

Я счастья лишь тебе желаю,
Тебя к нему я отпускаю,
Поскольку в вас любовь жива,
И я за вас и вправду рад,
Не сильно вам нужны слова,
Достаточен один лишь взгляд.
 
Вы пережили боль страданий,
Прошли не мало испытаний,
Теперь все это ерунда,
Любовь и счастье навсегда,
С душой и трепетом засели,
В твоем прекрасном хрупком теле.

О чем могли лишь вы мечтать,
Случится вскоре, ты поверь,
Но это вскоре, а теперь,
Пора мне вас уж покидать.

Прощай красавица, прощай,
Я ухожу, а ты лишь знай,
О том, что ваш любимый сын,
Растет счастливым, не один.
Ему уже пятнадцать лет,
Уехал жить он в Новый свет.

Сказал, и с этими словами,
С какой-то радостью в глазах,
Перемешавшись с небесами,
Он растворился в облаках.
Ерема взял за руки Аллу,
К губам губами потянулся,
Поцеловал и улыбнулся,
И этого им было мало.

И на холме, зеленом и большом,
Над всей природой возвышаясь,
И беззаветно наслаждаясь,
Всей этой жизнью, словно сном,
Они так сладко целовались,

И не смыкая своих глаз,
Душой и сердцем всем бушуя,
Вот этим сладким поцелуем,
Я и закончу свой рассказ.