Стенания

Я зажат, утихомирен, я спокоен.
Живу без чувств, что потерял счёт дням,
И гадаю после долгих войн:
Зачем же люди рвутся выше по камням,
Не строя лестниц, не ведая дороги,
Лишь зная направленье – только вверх?
Не смея задержаться, быстро ноги
Уносят прочь от этих мест, от тех
Кто, успевал всё сделать прежде, чем понять,
Прежде чем принять или отвергнуть
Держал крепко так, что и не унять
И даже не спросил как их повергнуть.
Не то что бы унизить или предать,
Я сам один из них, а так – ни-ни,
Взлетая выше, тем больнее падать – лучше,
Чем просто ползать в полыньи…
А так кто где… повсюду в буднях жизни
Обосновался и просто существует,
Доказательств тому уже излишни,
Каждый сам с собою попусту воюет.
И приходит с болью на уступки,
Посягнувший на запретное табу,
С повинною тяжелой за поступки,
Приговорив себя к позорному столбу.
У каждого своя к нему потребность.
Менялись методы, но суть всё та же,
И по традиции хранили верность,
А в остальном, как и раньше, лишь в продаже.
Любопытный люд смотрел на эти сцены,
То тешился, то скрыто восторгался;
Кто лихо жаждал следующей смены –
Критиковал, в чужую речь вторгался;
То выдвигался сам, того не замечая,
По зову долга, незаметно для других,
Неожиданно соседа замещая,
Когда его не стало на пути.
Но много пятен в истории планеты:
Странных памятников, странных легенд,
Страшных законов лихие запреты
Нам непонятны на данный момент…
Вот и я решил заняться этим делом,
Познать себя, познать весь белый свет,
Но не могу пускаться в путь я смело,
Даже зная, что мне дан «зеленый свет».
Не готов отдать себе отчёта в том,
Что я творил, совсем не разумея,
Что понаслышке знаю этот дом,
Хотя и сам там был не раз в уме я.
Сомнения, терзания грызут
В противоречиях в самом себе,
Нелепо выдавать все игры в суд,
Не разобравшись в самой игре.
Со временем чувства меняются,
Становясь мудрее, год от года…
С иными, породнясь, усредняются,
Теряются в толпе пешеходом.
И ничего уж больше не тревожит,
Идут дела своею чередой…
Немею с каждым днём, но стал чуть строже
Над тем, что оставляю за собой.

- Смотрите, люди, я стою на месте!
Остановился внимание привлечь,
Хоть на слова, как говорят, не мастер,
Не дам пока страстям своим прилечь.
Пока во мне живут еще те силы,
Которым далеко еще к одру,
Что с помощью меня тот столб и свили,
На коем прогонял бы я хандру! -

люд смотрел на меня, как на нищего,
Отрезвлялся и шел дальше в суете…
Услышал я вдруг рядом голос ближнего,
Но казалось мне, что он идет со стен.
То глуховато, мерно, издалёка,
Ища источник, поднапряг свой слух и взор,
Услышал речь простую из упрёка –
Так стены начали со мною разговор.

- На кой нам чёрт твои болезни, дурень!
Бывало, чудаки впадали в раж,
Что, позабыв про следующую ступень,
Вдруг опускались ниже на этаж.
Бойся этого милок, слезь ты, ну же!
Не мешай другим работать над собой,
Мы выучим тебя, ведь здесь ты нужен,
Мы вылечим тебя и снимем боль.

- Но как же так, не зная боль в лицо
Намерены так смело обращаться,
Ну, снимешь боль и попадешь в кольцо
И что опять обратно возвращаться?!
Ну нет, не дождётесь, не намерен
Называть хандру своей работой!
Что без вас я обойдусь – я уверен,
Спасибо, что сказали – я с толпой!

- тут одна из дальних стен заурчала,
И вмиг по площади разнеслось,
Как трансформатор на окрест заворчала –
Смеялась так она, но не в злость.

- Стоп! Послушай нас, не так ты понял,
Никто не собирался обмануть!
Не смеши, слепец, не в такт ты коням
Гарцуешь и указываешь путь!
Ну, выужишь, найдешь и уличишь,
И крикнешь громко: смотрите, люди?
Даже в своих руках не уследишь,
Потеряешь в долгой тьме прелюдий!
И следуя с толпой, не так уж важно
Кто ты и кто с тобою рядом
Бредет в стране твоей бумажной
Ни с помощью тебе, ни даже с ядом.
Зачем тебе весь этот чертов труд,
Бесполезно общаться с тенями
И мысль твоя, прочертав круг,
Застынет и рухнет стенами!
Не понять тебе, зачем они идут
Как тебе казалось друг за другом,
И тебе не отвязаться с этих пут,
Ведь с ними ты идёшь круг за кругом.
Только шел ты здесь немного в стороне –
Всё нормально: ты не первый, не последний,
В каждом круге есть свои «на коне»
И каждый таковой – наш посредник.
Мы приветствуем благие начинания,
Но с ужасом следим за ходом действий,
Как жизнь из почитаний в причитания
Перерождается под тяжким грузом бедствий.
Так что думай и, если ж ты решился,
Набрался сил на узкий путь взойти,
Ты должен знать, что многого лишишься,
Если ж здесь случайно, то сходи…

Вот тут-то ёкнуло, даже схлынуло,
Прошиб холодный пот, тело взмокло,
Сродни с тем, как пелена из глаз сгинула,
В недоумении застыл, всё замолкло.
Залихорадило меня, сжался, съёжился,
Замельтешило в голове слово «часть».
Неизмеримое пытался глупо взвесить я,
И убивала фраза «не упасть!»…

Даже в бреду. В игре воображения
Вырастает лазейка из пустоты,
Лишь бы отметить во время сражения,
Чтобы не сбить, не забыть высоты.
Ведь и память больна и желания нет
Тормошить воз чужих бед и слёз,
Хоть всеобщи они, как везде на земле,
И за ней всегда туча угроз.
________________
Что значит жить в уздечке чужой воли,
Повинуясь искренне искать пути,
Свою стезю через преграды, через боли
Со всерастущим возмущением в груди.
Имея связку нитей бестелесных,
Нашей поступью, орудуя, игрок
В занятиях каких-то бесполезных
Намеренно урезывает срок.
И как слепцы, не чувствуя арены
Со стороны, а только с глубины
Веруем в реальность этой сцены
И твёрдо отрицаем тьму иных –
Недоступных, происходящих вне
От всех от нас и только лишь во сне,
Как отголосок действий непонятных,
Принимает форму тех же действий дня…
Суть проста и даже здесь понятна,
Не зря ли столь веков идет борьба –
Кто кого – вот и отсюда пятна,
Многоголосье истин вкруг столпа
И посреди всеобщей канители
С идеями, бумом информации
Не ахти какой, как все хотели,
В свое время, в своей формации…
В каждой эпохе свои понятия
О любви, счастье, вере, политике
Меняются по мере восприятия,
По ходу времени и критики.
_____________________
сентябрь-октябрь 1998 г.