Элегия

                О. Смирновой


Сколько лет прошло? десять, больше?
Я укрыт снегами, как в 40-энном Польша.
И если тень холодна - не оттого, что льдиста.
Нам с тобою не о чем - и давно уж - рядиться.
Предмет споров утрачен: это - весенний, вечный
морок, который слишком очеловечен,
подведен грешной бровью, изогнутой лихо.
Приложи же палец к губам, не поминай меня лихом.
Ничего, кроме благодарности, не хочу запомнить
в облике твоем, опрозраченном вместе с любовью.
Но твои слова: "Почему нельзя, наигравшись
и рассмотрев вблизи, душу чужую вернуть обратно?"-
во мне застывают, как холодец тумана...

Память плоти - величина постоянная.
(до сих пор иногда встаёт, лишь вспомню наш первый опыт
и пушок золотистый повыше попы)
Где теперь та любовь? Словно дольку лимонной зари в ладонях,
вдыхаю сущность твою: но она все темней, бездонней -
неотличима уже от эха потери...
Можно вглядеться в лицо, захлопнуть двери.
Человек - это яркость собственного сгоранья,
ослепительной нежности тёмный след на экране.
И когда сейчас, замерев, мне поёт поземка,
я принимаю форму твою. Я не хочу быть спасённым.